Нонконформизм – это не выбор, это судьба. Часть 1

В широком смысле нонконформизм — это отрицание общепринятого, будь то идеология, мировоззрение или господствующие правила и установки. В этом плане нонконформисты были, есть и будут всегда, именно они обеспечивают развитие, находятся в поиске, ограждают нас от стагнации. Это касается всех сфер и областей нашей жизни.

 

2 часть || интервью с дочкой советского и российского художника-нонконформиста Марлена Шпиндлера – Марией Шпиндлер и художником Игорем Новиковым

 

Игорь Новиков “Second Sunday”, 110×140, холст, масло, 2008

 

Хрестоматийный пример — Джордано Бруно, выступивший против господствовавших общепринятых тогда убеждений и дорого заплативший за это. Нонконформизм как течение искусства в СССР сформировался в 1950–80-х годах, когда жестко и однозначно в отношении художественных произведений господствовали требования социалистического реализма. Художники же, которые не хотели им следовать, официально были исключены из культурной жизни страны, не были признаны государством, не могли выставляться, не могли в широком доступе общаться со зрителем, продавать свои работы. Они сталкивались с бедностью и притеснениями, но не могли не творить, хотя бы тайно. В большинстве своем эти художники напрямую политически не противостояли государству. Они просто хотели идти своим путем, находиться в своем поиске, вне требований соцреализма. Своеобразным протестом, конечно же, нонконформизм был, если смотреть в ракурсе отличия от официального искусства СССР. В таком смысле он становился символом свободы и уникальности личности, что противоречило господствующей тогда идеологии, не принимавшей в расчет индивидуальные предпочтения и личное понимание художника того, что есть эстетика, что есть искусство.

Нонконформисты — это разные по стилю художники, для них всех важным было именно индивидуальное творческое самовыражение. Изначально художники-нонконформисты не представляли какое-то конкретное движение. Со временем сформировались определенные художественные тенденции, и многие авторы получили признание на международной арене. В мире нонконформизм стал известен и как «советский андеграунд», и даже как прямой наследник русского авангарда. Принято считать, что одним из первых термин «нонконформизм» употребил коллекционер Александр Глезер. О значимости нонконформизма в искусстве, о том, ссылаясь на мнение Оскара Уайлда, является ли искусство самой выразительной из всех известных форм индивидуализма, а также об истории создания и художниках Музея нонконформизма в Москве мы поговорили с основателем и директором Музея, коллекционером, издателем, галеристом, куратором и искусствоведом Надей Брыкиной, с дочерью советского и российского художника-нонконформиста второй половины XX века Марлена Шпиндлера Марией Шпиндлер и с художником Игорем Новиковым, называющим себя «Снежным человеком».

 

 

Надя Брыкина

Основатель и директор музея нонконформизма. Коллекционер, галерист. Издатель, куратор и искусствовед.

 

Музей нонконформизма в Москве:

Частный музей, официально открылся 24 июня 2023 года, создан на базе коллекции галереи Nadja Brykina Gallery и фонда поддержки современного искусства Нади Брыкиной (Nadja Brykina Foundation).

 

ОЛЬГА: Надя, Музей нонконформизма появился на арт-карте Москвы совсем недавно. Он основан вами на базе вашей частной коллекции?

НАДЯ: Да, так и есть. Интерес к коллекционированию появился у меня еще в раннем детстве: будучи школьницей, я увлекалась органикой. В студенческие годы начала собирать произведения изобразительного искусства, дружила с художниками, бывала в их мастерских. Когда появились определенные финансовые возможности стала приобретать работы художников 1920-30-х годов. Интересовали разные направления искусства: и реализм, и наивное искусство. Я искала то, к чему стремилась моя душа. В конце концов, пришла уверенность, что моим сердцем окончательно и бесповоротно овладели художники неофициального искусства.

ОЛЬГА: Из названия Музея уже понятно, кому, как вы сами сказали, отдано ваше сердце – в Музее представлено искусство нонконформистов. Почему именно эти художники? Ведь они очень разные. Что привлекло и продолжает вас привлекать в художниках так называемого неофициального искусства?

НАДЯ: Это очень яркие авторы. Вокруг каждого из них складывалось мощное поле, которое притягивало, увлекало и больше не отпускало. Это свободные и сильные натуры, которым удалось выработать абсолютное безразличие к славе и материальным благам. Мне были интересны художники, которые жили в России и не собирались ее покидать. Эти художники себя не продвигали. Они чувствовали себя чужими не только в официальных художественных кругах, но и среди представителей андеграунда. Этих авторов не знали не только зрители, но и сами они не знали друг друга.

ОЛЬГА: Каков состав авторов вашей коллекции?

НАДЯ: Я проводила много времени с разными художниками, многое видела и слышала. В процессе общения мне становилось понятным, что самые лучшие вещи зарождались, когда художники, находясь в жестких условиях, не принимали то, что им навязывали, а оставались свободными в своем творчестве. Они жили в Советском Союзе, где власть запрещала все «левое» искусство, а настоящие творцы, сопротивляясь, шли своим путем. В коллекции Музея представлены такие художники, как Марлен Шпиндлер, Владимир Андреенков, Алексей Каменский, Игорь Вулох, Валерий Юрлов, Юрий Злотников, Борис Отаров, Игорь Шелковский, Андрей Красулин, Владимир Соскиев, Николай Маркаров, а также последующее поколение, продолжающее их традиции: Игорь Новиков, Валентина Апухтина, Михаил Крунов, Ольга и Олег Татаринцевы.

 

Дмитрий Андреенков, Наталия Холодовская, Владимир Андреенков, Анна Брувер, Надя Брыкина. Открытие выставки Владимира Андреенкова. Nadja Brykina Gallery. Цюрих. 2008

 

ОЛЬГА: В коллекции Музея представлены и живопись, и графика, и скульптура. Каково соотношение количества работ этих групп между собой?

НАДЯ: Коллекция насчитывает достаточно много живописных работ. Что касается графики, то я всегда с осторожностью отношусь к этому слову, так как у нас в России почему-то графикой называют также и живописные работы на бумаге. Таких работ также очень много в коллекции. Многие художники неофициального ис- кусства не имели возможности приобретать холсты, а работали на более доступном материале — бумаге. Да и хранить такие работы им было проще. В коллекции много скульптурных произведений из бронзы Владимира Соскиева. Мне важны его глубокая философия жизни, естественность, гуманность и, конечно, его великое мастерство передавать человеческое тепло даже в бронзе. Также восхищаюсь конструктивистскими скульптурами и рельефами Владимира Андреенкова, объектами Валерия Юрлова, его параформами и контрформами.

ОЛЬГА: Надя, насколько я знаю, вы лично хорошо знакомы со всеми вашими авторами, со многими дружны, продолжаете близкие отношения с их семьями. Вам нравились работы, и вы стремились познакомиться с автором? Или, наоборот, сначала завязывалось знакомство, а потом появлялся интерес к работам?

НАДЯ: Вся коллекция складывалась на глубоких духовных связях с авторами. Меня очень интересовали их судьбы, важны были их истории. Наши отношении строились на дружбе и понимании.

В целом, отличительная особенность моей коллекции – это то, что я занималась персоналиями. Впускала в сердце любимого автора, подробно изучала его творчество, отбирала самые лучшие работы разных периодов для своей коллекции, готовила по нему издания на разных языках, используя свои знания европейских языков. Очень хотела, чтобы об авторе узнали также в других странах. Занимаясь творчеством того или иного автора, я никогда не могла пройти мимо его насущных проблем, будь то проблемы со здоровьем самого художника или членов его семьи, улучшение условий жизни. Не всегда это даже касалось финансовой помощи, порой была необходимость в чисто человеческой поддержке. Например с Марленом Шпиндлером, который был прикован на долгие годы к постели после инсульта, мы ездили по его любимым местам: Ковров, Всегодичи, Владимир, Любец, Судогда. Называли это «поездками на этюды». «В цивилизованных губерниях писать нечего, надо забираться в глушь. Там осталась еще девственность», — часто повторял Марлен. Такие поездки для Марлена были настоящим праздником.

ОЛЬГА: У вас есть галерея в Цюрихе, и многие художники приезжали к вам в арт-резиденцию. Такое сотрудничество помогало вам готовить каталоги к изданию, книги о творчестве художников. Можете немного рассказать об этой стороне вашего сотрудничества, вашей помощи художникам?

НАДЯ: Нужны были издания, которые рассказывали об истории искусства послевоенного периода, о художниках, которых еще в самые юные годы закалило военное время, об эпохе, в которой они жили и творили, об их путях, где они независимо от всех, прокладывали свой путь в искусстве. Когда я начинала в начале 1990-х годов, не было практически никакой информации об этих авторах, не существовало никаких изданий. В то время я начала заниматься подготовкой каталогов и монографий моих художников. За научные обоснования проектов я благодарна нашим кураторам и историкам искусств Леониду Бажанову, Виталию Пацюкову, которые много сделали для сохранения наследия художников-шестидесятников, а также замечательным исследователям русского искусства Троэлсу Андерсену (Troels Andersen) и Жан-Клоду Маркаде (Jean-Claude Marcade). Что касается издательской деятельности, то она продолжается.

 

Надя Брыкина с дочерью и племянником на этюдах с Марленом Шпиндлером в Киржаче, 1999

 

ОЛЬГА: По каким принципам строится выставочная программа Музея?

НАДЯ: В настоящее время внизу у нас представлена постоянная экспозиция, а наверху проходят временные выставки. Мы планируем показывать работы как наших художников, так и других авторов, делать проекты с молодыми талантами. Конечно, важным моментом нашей деятельности является сотрудничество с государственными музеями. В Музее проходят лекции, концерты. Например, недавно в рамках выставки Марлена Шпиндлера «Перед праздником» состоялся фортепьянный концерт произведений Юрия Буцко. Сейчас идет подготовка к опере Юрия Буцко «Письма художника», которая уже скоро будет впервые представлена публике.

ОЛЬГА: Надя, поделитесь теми мечтами и надеждами, которые вы связываете с взрослением, развитием вашего Музея.

НАДЯ: Людям надо уметь хранить память и сохранять культурные ценности нашей страны. Мне кажется, что важно иметь как можно больше «очагов», даже таких маленьких как наш Музей, где будут вести серьезные исследования искусства, где будет продолжать жить наша культура.

 

10.06.2024
Фото || из архива Нади Брыкиной
Автор || Ольга Серегина,
арт-обозреватель

Поделиться: