Неисправимый неоромантик
Несмотря на значительные успехи нейросетей в музыкальной индустрии, пока еще они не смогли заменить человека. Все-таки музыка – это не просто набор нот и пауз между ними, это энергетика, высказывание, смыслы.
Музыка, которую делает Никола Мельников – композитор, пианист, диджей, саунд-продюсер, куратор музыкальных фестивалей, лауреат международных конкурсов и один из 15 лучших артистов по версии Billboard Classical – точно достойна того, чтобы услышать ее хотя бы раз в жизни. В коллекции достижений музыканта – выступление на открытии выставки Захи Хадид в Эрмитаже и Недели Моды Haute Couture в Париже, он автор саундтреков к фильмам и музыки для рекламы международных брэндов и хедлайнер презентаций для Louis Vuitton, Hugo Boss, RADO, Bacardi, Arcenicum, Huawei, Concept Club и других. Его первый альбом был в мировом топ-100 iTunes. А в августе этого года у Николы состоялся грандиозный концерт Receptio в московском пространстве «Суперметалл».
Музыкант рассказал нам о своих проектах, любви к музыке и отношении к искусственному интеллекту.
ОЛЕСЯ: Никола, с чего все началось? Как вы попали в мир музыки?
НИКОЛА: Началось все в четыре года, когда родители, которые, кстати, никак профессионально не относятся к музыке, заметили, что я напеваю песни из фильмов, которые смотрю, и постоянно тянусь к фортепиано, залезаю на стул и представляю себя дирижером. Они решили отправить меня в Московскую среднюю специальную школу имени Гнесиных. В четыре года я поступил в первую «нулевку», а в шесть лет уже в первый класс по классу классического фортепиано. Так началось обучение, которое вместе со средним специальным и университетом длилось почти 20 лет.
ОЛЕСЯ: Значит, музыка с вами с самого детства. Что это значит – быть композитором-неоклассиком в наше время?
НИКОЛА: Вы знаете, пошучу на этот счет, что быть композитором-неоклассиком сейчас – это быть трупом! Потому что неоклассика – это направление середины XX века, когда композиторы, устав от авангарда, возвращались к классическим техникам, а если конкретно, то к искусству позднего барокко. То есть это музыка, как у Баха или Вивальди, даже близко не похожая на то, что делаю я или мои современники-минималисты. Я бы охарактеризовал свое творчество как неоромантизм – если угодно использовать «модную» приставку «нео», – так как в своем творчестве я вижу явную связь с композиторами – русскими романтиками. Об этом, собственно, и мое последнее шоу Receptio, которое я создал в августе этого года.
ОЛЕСЯ: Вы используете традиции и техники классической музыки, перефразируя их на современный лад. Расскажите, как у вас это получается: какие приемы, хитрости, знания вы для этого используете? Как научиться неоромантизму?
НИКОЛА: Это как искусство импровизации. Сейчас, наверное, меня назовут снобом, но я считаю, что этому сложно научиться, не имея огромного багажа опыта за спиной. Думаю, после 20 лет обучения классической музыки мне потребовалось еще где-то 5-6 лет, чтобы перестроить свой мозг с «идеализированной гармонии классической музыки», где все по полочкам и по правилам, на «расстроенный» и «грязный» лад электронной музыки. Чтобы попробовать смотреть на музыку не только с эмоциональной стороны, но и с точки зрения физики и прочего. Ну а научиться сейчас в плане электронной музыки точно можно на YouTube, в отличии от классического фортепиано.
ОЛЕСЯ: Вы неоднократно упоминали в интервью, что ваш любимый композитор – Сергей Рахманинов. Чем он вам близок?
НИКОЛА: Сергей Васильевич, действительно, самый близкий мне человек из мира композиторов XX века. Он научил меня многому, ведь на его произведениях я вырос, на его русской школе романтизма я ставил себе технику и учился искусству звукоизвлечения. Именно в его музыке я вижу и слышу невероятное многообразие природных образов, которые развивали мое воображение ребенка.
ОЛЕСЯ: Никола, нередко вас можно увидеть не только за фортепиано, но и за диджейским пультом.
НИКОЛА: В этом сентябре я решил, что больше не играю диджей-сеты как «Никола Мельников» – у меня есть несколько идей о ребрендинге и смене имени на электронной сцене. Свое настоящее имя я хочу оставить сугубо для фортепианной и симфонической сцены.
Диджей-сеты и электронные лайвы – это такая же полноценная творческая линия, без которой мне сложно. Я наслаждаюсь как «тихой» энергией классических залов и внимательной публики, так и «громкой» энергией ночной аудитории.
ОЛЕСЯ: В августе этого года у вас состоялся концерт классической музыки Receptio с симфоническим оркестром LS Orchestra в московском пространстве «Суперметалл». Ваша концертная программа была вдохновлена письмами и произведениями Сергея Рахманинова. Расскажите, было ли это волнительно? Чем был обоснован выбор площадки для концерта? Какие впечатления у вас остались от события?
НИКОЛА: Думаю, это пока что самое масштабное, что я творил в целом из своих перформансов. От идеи в апреле до реализации в августе было не так много времени, но мы собрали почти 2000 человек в урбанистической атмосфере двора «Суперметалл», построили масштабную инсталляцию высотой 13 метров и реализовали программу, в которой участвовало 50 артистов.
Выбор локации – для меня это всегда то, что я определяю в самом начале. Для меня крайне интересно делать свои концерты в необычных местах, там где этого никто не ожидал бы увидеть. «Суперметалл» мне очень понравился еще в прошлом году, и он прекрасно подходил под нашу концепцию «незавершенной стройки» и некого «давления» высоких стен офисных зданий с обеих сторон. Я сразу понял, что здесь можно сделать классную акустику, несмотря на ее полное отсутствие, ведь все это происходило под открытым небом.
Думаю, мой следующий проект, который я готовлю в декабре, будет также на площадке, которая не является концертным залом. Мы объявим об этом уже меньше, чем через месяц.
ОЛЕСЯ: В своих шоу вы используете свет и инсталляции: в пространстве «Суперметалл» в центре зала была возведена огромная стелла, вокруг которой размещался симфонический оркестр. Вы считаете, это важно – использовать сопровождающие решения на концертах? Это не отвлекает зрителя от самой музыки?
НИКОЛА: В 2017 году в Стокгольме я впервые поработал в коллаборации с дизайн-студией света Radugadesign. За шоу, которое мы создали в королевской ратуше, мы получили золотую награду European Design Awards, и с тех пор моя любовь к медиа-арту все растет и растет. Для меня искусство синестезии – соединения двух или трех органов восприятия – крайне важно. И аудитории сейчас, как мне кажется, важно давать разную пищу для мозга, чтобы полноценно отобразить суть проекта. Не считаю, что это может как-то отвлекать от музыки, ведь, наоборот, это может визуально подчеркнуть ее особенности.
Я думаю что Музыка – это единственное что осталось на земле от Рая. Лучший способ переключить что-то в себе, изменить свою привычную линию жизни, открыть в себе то, о чем даже не подозревал. Сложно одним словом описать музыку, но, я думаю, что для каждого это что-то особенное.
ОЛЕСЯ: Вы могли бы дать совет тем, кто далек от мира музыки: как понять и полюбить классику?
НИКОЛА: Думаю, крайне вредно заставлять себя что-то и кого-то любить, но определенно стоит интересоваться и, как минимум, посетить несколько концертов, чтобы понять для себя – нравится тебе это или нет. То же самое я могу сказать про любой жанр музыки. Это ведь как с книгой: лишая себя чтения, мы сильно обкрадываем себя, не даем себе возможность узнать и открыть что-то новое.
ОЛЕСЯ: Чем вы занимаетесь кроме музыки в свободное время? Что вас вдохновляет?
НИКОЛА: Я люблю спорт – когда-то был кандидатом в мастера спорта по плаванию и бронзовым призером чемпионата Москвы по академической гребле. Сейчас очень нравится играть в падел-теннис и бильярд. Ну и конечно, я обожаю путешествия на дальние расстояния на автомобиле – для меня это сродни медитации. В это время я открываю для себя много новой музыки.
ОЛЕСЯ: У вас часто в голове звучит музыка? Интересно узнать, как устроено мышление и восприятие музыканта.
НИКОЛА: Думаю, это происходит постоянно. Особенно в периоды, когда в голове назревает новый проект, и я сразу пытаюсь охарактеризовать своих героев в голове музыкальной темой. Приоткрою небольшую завесу тайны: в настоящее время я занят балетом, постановка которого сейчас находится в активной фазе.
ОЛЕСЯ: Тема нашего осеннего номера – «Нейрореальность». Как вы относитесь к тому, что искусственный интеллект уже способен изучить аудио композиции известных музыкантов и составить на их основе свои уникальные треки? Такие генераторы музыки смогут в будущем заменить композиторов, на ваш взгляд?
НИКОЛА: Вполне возможно, что нам, композиторам, осталось жить лет 10-15. От нас останется только харизма, которую пока не освоила нейросеть. Шутка, а может, и правда. Честно говоря, мое мнение как не только композитора, но и как перформера, что людям всегда будут нравиться «офлайн»-представления. Все, что в диджитал, будет становиться дешевле, а все «живое» будет еще дороже и более редким. Но в качестве генератора идей нейросети – отличная тема: кому-то это может облегчить жизнь, если возникает потребность в срочном креативе в специализациях, которыми не владеешь профессионально.
Например, костюмы для балета и сценографию я разработал сам с помощью нейросети, и сейчас мы пытаемся это реализовать уже в настоящем времени вместе с художником по костюмам и сценографами.
Но на данный момент только человек может создать что-то абсолютно новое, повернуть туда, куда не может никто, внезапно и неожиданно, без всяких законов и правил. Нейросети лишь модифицируют то, что мы уже видели и уже знаем. Но, думаю, однажды настанет момент, когда они начнут создавать новые жанры и новые музыкальные инструменты, совершать прорывные открытия в областях, о которых мы даже не догадываемся. Вот тогда, наверное, нам действительно придется принять то, что их «мозг» идет дальше семимильными шагами.
В любом случае, каждый из нас живет для того, чтобы играть в свою игру. Даже если нейросети отнимут у нас часть аудитории или снизят коммерческую прибыль, писать музыку от этого не станет менее интересно.
3.01.2023
Фото || Федор Битков
Автор || Олеся Суджан vk @sudzhan_olesya
