В мировой истории искусства женщине традиционно отводилась роль музы, натурщицы и жены художника. Так продолжалось вплоть до начала ХХ века, когда международную общественность всколыхнуло рождение русского авангарда. Его расцвет совпал с величайшими историческими катаклизмами столетия – Первой мировой войной и революцией в России. В этот период вера в преображающую силу искусства, открывающую некую высшую истину, была как никогда сильна и как никогда сильными были позиции женщин в этом искусстве.
Триумф русского авангарда был бы немыслим без участия шести художниц, чьи имена вписаны в историю искусства так же прочно, как и имена их коллег мужского пола. Амазонки русского авангарда – Александра Экстер, Наталья Гончарова, Любовь Попова, Ольга Розанова, Варвара Степанова и Надежда Удальцова почитаются наравне с Михаилом Ларионовым, Владимиром Татлиным и Казимиром Малевичем. Никогда прежде женщины не играли столь важной, созидательной роли в формировании и развитии художественных начинаний.
Сами художницы не были объединены в одну группу и “амазонками” себя никогда не называли. Впервые это словосочетание употребил поэт-футурист и приятель Александры Экстер, Натальи Гончаровой и Ольги Розановой Бенедикт Лившиц:
«Эти три замечательные женщины все время были передовой заставой русской живописи и вносили в окружающую их среду тот воинственный пыл, без которого оказались бы немыслимы наши дальнейшие успехи. Этим настоящим амазонкам, скифским наездницам, прививка французской культуры сообщила только большую сопротивляемость западному «яду»…».
Александра Экстер «Мост. Севр», 1912
Работы авангардисток были под запретом в СССР, а западной публике их впервые показали в 1980 году на выставке в Кельне в связи с распространением идей феминизма. Звание амазонок окончательно закрепилось за художницами после организованной в конце 1990-х империей музеев Гуггенхайма выставки «Амазонки авангарда», которая с большим успехом прокатилась из Берлина через Лондон, Венецию, Бильбао и Нью-Йорк в Москву.
Творческий путь всех девушек начинался в провинции, искусству они учились в художественных училищах Москвы, Петербурга, Киева и Казани, а потом все работали в Москве. Большинство из них имели достаточно надежное финансовое и социальное положение, а большое количество друзей и полезных знакомств позволяло им быть успешными в организации выставок, рекламе своего творчества, а также в поиске потенциальных заказчиков и меценатов. Наталья Гончарова служила для остальных образцом для подражания и задавала общий тон.
За обманчивой скромной внешностью, которую мы видим на фотографиях и автопортретах, скрывалась откровенная и уверенная женщина, любившая эпатировать публику ярким макияжем, вычурными нарядами и дерзким поведением.
Ревнители морали неустанно критиковали девушку за неоформленные отношения с Михаилом Ларионовым и постоянно искали в ее работах скрытые смыслы, что не раз мешало творческой карьере художницы.
Наталья Гончарова «Автопортрет с желтыми лилиями», 1907
Первые связи с авангардистами возникли у Гончаровой во время ее сотрудничества в 1906 году с журналом «Золотое руно», где она познакомилась с художниками нового толка, а также с будущим известным антрепренером Сергеем Дягилевым. В 1908 году единомышленники и любовники Михаил Ларионов и Наталья Гончарова организовали выставку «Звено», в которую приняли вольнослушательницу Киевского художественного училища Александру Экстер. Именно в этой экспозиции работы Гончаровой впервые соседствовали с полотнами Экстер. Александра представила натюрморты и пейзажи в пуантилистской манере, а также новое увлечение – расшитые ткани и эскизы вышивок, которые с тех пор стали постоянно выставляться с живописью. Позднее Экстер даже организовала женскую артель, где мастерицы исполняли супрематические вышивки по эскизам художников-авангардистов, в том числе Софьи Каретниковой, Любови Поповой и Ольги Розановой. На протяжении всей жизни Экстер и Гончарова часто выставлялись на одних и тех же выставках, однако их взгляды и творчество всегда кардинально разнились. Актриса камерного театра Алиса Коонен вспоминает так:
«Эти две замечательные художницы… были абсолютно контрастны и в то же время в чем-то схожи. Среди левых художников обеих называли амазонками за тот воинствующих дух, который они неизменно проявляли во всех дискуссиях и спорах об искусстве».
Ольга Розанова ярко вошла в сообщество авангардистов в 1912 году, когда ее урбанистические картины в энергичном, экспрессивном стиле произвели фурор на первой выставке нового объединения «Ослиный хвост», созданного Гончаровой и Ларионовым. В отличие от Гончаровой, Экстер и Розановой, которые на заре своей творческой деятельности совсем не знали друг друга, Любовь Попова с Надеждой Удальцовой дружили со студенческих лет. Молодые художницы вместе учились, путешествовали и посещали выставки, влияя на творчество друг друга. В 1912 году девушки отправились в Париж, где занимались в студии Académie de la Palette, познакомились с основами кубизма, который так повлиял на их будущие работы, и даже посещали легендарные встречи Гертруды Стайн.
Любовь Попова «Кувшин на столе. Пластическая живопись», 1915
В этот период Наталия Гончарова утверждалась в своей зарубежной популярности. Во Франции ее декорации, созданные для постановки «Золотой петушок», имели оглушительный успех, после которого в Париже даже устроили ее выставку.
Наступившая война оказала огромное влияния на развитие авангарда в России и судьбу девушек. Не имея возможности свободно ездить в Европу и быть в курсе западных новостей искусства, авангардистки погрузились в напряженную творческую жизнь на родине. Художницы принимали активное участие в мелких и эпохальных выставках, например, в 1915 году Экстер, Попова, Розанова и Удальцова участвовали в Первой футуристической выставке картин «Трамвай В», а в феврале 1916 года те же, кроме Розановой, – в Последней футуристической выставке «0,10».
В первые самые трудные годы войны убежищем для художниц и всех русских людей стал театр. Он помогал сбежать от суровой реальности и именно здесь в условиях тяжелых ограничений девушки смогли продемонстрировать свои дарования и добиться наибольшей известности. Например, Александра Экстер, Наталья Гончарова и Любовь Попова плодотворно работали для Камерного театра, а Варвара Степанова – в театре-студии Мейерхольда.
Среди шестерых художниц Варвара Степанова была самой молодой и с практиками авангарда познакомилась позже всех, однако очень быстро в них преуспела. Кроме того, она увлекалась «заумной», «беспредметной» поэзией, а также художественным оформлением книг в абстрактном стиле, что дополнительно упрочило ее положение в авангардистских кругах.
В конце 1920-х-начале 1930-х годов политический и экономический гнет резко усилился, и возможность каких-либо новаций и ярких высказываний в искусстве свелась к нулю. На Западе творчество эмигрировавших Гончаровой и Экстер зашло в тупик, а на родине Розанова и Попова вскоре скончались от болезней, вызванных войной и разрухой. Степанова и Удальцова дожили до хрущевских времен, но забросили активную художественную жизнь.
Одной статьи не хватит, чтобы охватить все творчество этих шести ярких индивидуальностей, не составляющих одно целое и часто находившихся в конфликте между собой. Однако для всех них были характерны создание и защита нового, их дарование проявлялось в продуманных аналитических работах, а также в том, что они всегда были готовы приложить свои идеи к функциональному дизайну: книжному оформлению, тканям и сценографии.
Шесть художниц, амазонок русского авангарда, жили, работали, выставлялись, стремились к успеху и соперничали друг с другом, оставив истории искусства свое наследие, повлиявшее на многие следующие поколения художниц и художников.
Фото: www.wikiart.org
Автор || Саша Ришар
*Эту статью можно прочитать в онлайн номере журнала ВЕСНА 2021
