«Тартюф» в Театре Наций: рецензия на спектакль

В фильме Яна Фрида «Тартюф» главный герой, сбегая от правосудия, восклицает: «Бессмертен я, Тартюфы не умрут!». Словно подтверждая самонадеянную фразу мошенника 17-го века, режиссёр Евгений Писарев переносит его в нынешний день, в семью современного Оргона, проживающего в парижской квартире. Правда, в интерьере этой квартиры нет ничего типично парижского. Стильное жильё подчёркнуто космополитично: огромная гостиная, панорамные окна, телевизор во всю стену… Сияет шаблонным благополучием и семья Оргона: старшее поколение одевается в твид от Шанель, юное – в худи от Баленсиага, хозяйка – утончённая красавица, хозяин – успешный бизнесмен, заметно старше жены.

 

 

Жанр постановки режиссёр определил как «семейное драмеди в стиле сатирического сериала «Наследники»» и потому предпочёл новый перевод комедии от Сергея Самойленко. Текст со словечками типа «конь педальный», «имидж» и «дискурс» созвучен антуражу и в юморе не потерял нисколько. Пожалуй, некоторая неловкость появляется в самом конце, когда восхваляется прозорливость, честность и великая разумность короля Франции. В это время на экране телевизора, бубнёж которого периодически вплетается в действо, появляется некое политическое лицо, но даже с партера не разберешь, Макрон ли это.

 

 

Однако сместились времена, и психологические акценты персонажей тоже сместились. Оргон (Игорь Гордин) в версии 2025 года уж точно не потомственный дворянин, наследник капиталов, и даже не мажор – простодушная глупость явно не его черта, он даже молитву читает, будто отчёт или бизнес-план. Непонятно, чем липовый святоша мог его очаровать? Конечно, не обошлось без влияния суровой и набожной маменьки, но современным Оргоном движет, скорее, тщеславное желание покровительствовать. Кроме того, «хранитель нравственности» Тартюф (Сергей Волков) отчасти должен восполнить недостатки воспитания домочадцев, ни в чём не знающих нужды. Практично? Вполне. Вот и супруга Эльмира в подаче Анны Чиповской – женщина прагматичная. В своём стремлении вывести приживалу на чистую воду она, скорее, по-деловому сосредоточенна, нежели эмоциональна. Даже в романтической сцене, когда Тартюф обнажает перед ней натренированный пресс, в ней не просыпается ни капли кокетства. А что Тартюф? Относительно этого персонажа Евгений Писарев ставит задачу ещё радикальнее. Он не лицемер, утверждает режиссёр, а прежде всего циник, перевёрнутый князь Мышкин. Ход рискованный, ведь с отсылкой к образу князя Мышкина плутовская энергия мольеровского персонажа буквально сходит на нет. Это не праздный выпивоха, каким ещё недавно расписывали его слуги, не обжора с румянцем в пол-лица, а интроверт, социофоб, депрессивная личность, которой, возможно, не чуждо самокопание. В какой-то момент появляется ощущение, что слова «я злодей, заблудшая душа, изменник, еретик» произносятся Тартюфом абсолютно искренно, а ключевая сцена, где он соблазняет Эльмиру, в то время как сам хозяин прячется под столом, – вовсе лишается динамики и присущей ей карнавальной весёлости. Я Тартюф, как будто говорит нам Тартюф, но я устал им быть.

 

 

Если задуматься, современный контекст демонстрирует не только то, что в Тартюфах приумножился цинизм, но и то, что само общество в значительной степени отартюфилось. Странички в соцсетях, продвижение личного бренда, аватарки, фильтры, манифестация успешности, стремление очаровать целевую аудиторию – на этой базе строятся экспертные имиджи и карьеры. Происходит ли в конечном счёте отрыв от истинной личности, глубинного «я», есть ли это лицемерие? Несомненно. И тогда, возможно, депрессивный, уставший, лишённый витальной энергии Тартюф есть то зеркало, в котором однажды узнает себя общество достигаторов.

 

 

24.01.2025
Фото || предоставлены пресс-службой Тетра Наций
Автор || Татьяна Михальская

Поделиться: