В этом году у российского зрителя впервые появилась возможность увидеть уникальную коллекцию живописи ведущих художников Парижской школы первой трети XX века, собранную их современником и покровителем Йонасом Неттером.
На выставке в Санкт-Петербургском Музее Фаберже до 25 марта представлены самые громкие имена и показаны главные жемчужины коллекции Неттера: живопись Амедео Модильяни, Хаима Сутина, Мориса Утрилло, а также работы Моисея Кислинга и других легендарных мастеров Монпарнаса.
Монпарнас — квартал Парижа, ставший центром его артистической, интеллектуальной и светской жизни незадолго до начала Первой мировой и сохранявший свою неповторимую атмосферу вплоть до начала Второй мировой войны. Неотъемлемой чертой Парижа тех лет был интернационализм — художники, писатели, политики и бизнесмены со всего мира съезжались туда, и многие оставались там жить. Для художников и поэтов это был шанс приобщиться к последним веяниям в искусстве.
Тем не менее, богемная жизнь тех лет не была безоблачной и беззаботной. Молодые художники — Модильяни, Сутин, Утрилло и многие другие — жили в бедности, а их картины воспринимались публикой, как скандальные и практически не покупались.
Огромную роль в судьбе этих художников сыграл первый постоянный покупатель их работ, предприниматель и любитель искусства Йонас Неттер. Он начал собирать свою коллекцию благодаря встрече с торговцем произведениями искусства Леопольдом Зборовским, с которым познакомился в Париже в 1915 году. Зборовский начал работать на Неттера — общаться с художниками, собирать, выменивать и перепродавать их произведения. Опираясь на финансовую поддержку Неттера, Зборовский заключал соглашения с художниками, платил им жалованье, давал деньги на аренду мастерских, закупку материалов для живописи и прочие расходы.
Шедеврами коллекции Неттера несомненно являются пронзительные и утонченные портреты, созданные Амедео Модильяни в последние годы его недолгой жизни. Среди них два портрета его музы — Жанны Эбютерн.
Художник познакомился с ней в конце 1916 года. Жанне было 18 лет, она была студенткой частной художественной школы. Несмотря на недовольство родителей и пагубные пристрастия Модильяни, Жанна вскоре стала жить с художником и родила ему дочь. Модильяни создал более 20 портретов Жанны. История их любви, запечатленная в созданных им портретах, стала одной из самых известных романтических историй в искусстве ХХ века. Жанна разделила с Моди все невзгоды и покончила с собой на следующий день после его смерти 24 января 1920 года.
Один из самых близких друзей Модильяни — выходец из России, Хаим Сутин, чьи работы также представлены на выставке. Подобно своему другу, Сутин жил и творил в бедности и был известен, как человек неврастеничный, болезненный и гиперчувствительный. Свой мятущийся характер художник в полной мере воплотил в живописи, создав собственную разновидность экспрессионизма.В коллекции Неттера представлены все жанры, в которых работал Сутин — портреты, натюрморты, городские и сельские пейзажи. Считая себя преемником старых мастеров, Сутин утверждал, что мотив изображения туш животных был подсказан ему картиной Рембрандта «Туша быка». Свою версию картины Сутин писал с натуры, купив тушу на скотобойне и подвесив ее в своей мастерской. Художник работал медленно, и вонь стала столь невыносимой, что соседи пожаловались в санитарную службу. Чтобы дать Сутину возможность закончить картину, санитары предложили обработать тушу быка формалином. Через несколько дней высохшее мясо потеряло свой насыщенный цвет, и тогда Сутин раздобыл на той же скотобойне ведро свежей крови. Бык, смазанный кровью при помощи кисти, стал «еще красивее, чем был».
Живопись Мориса Утрилло представлена целой серией пейзажей, относящихся к “белому” периоду его творчества, который называют лучшим . Первым учителем по искусству рисования стала мать Утрилло — художница, а в молодости любимая натурщицы Ренуара и Тулуз-Лотрека — Сюзанна Валадон, чьи работы также можно будет увидеть на выставке. Морис Утрилло стал мастером монохромных, отличающихся изысканным чувством тона, городских пейзажей, передающих ощущение одиночества и меланхолии.
Всего на выставке будет представлено более 120 произведений художников Парижской школы, составляющих ядро уникальной коллекции Йонаса Неттера.
Автор || Дарья Кузнецова, культурный обозреватель
В своей новой картине «Ячейка общества» режиссер Алена Званцова с осторожностью, пониманием и сочувствием исследует феномен семейного благополучия, показывая, насколько зыбким может быть счастье и как тонка нить доверия, связывающая любящие сердца. Редактор раздела «Кино» Юрий Аверченков посетил премьерный показ и рад поделиться впечатлениями от просмотра.
Положенная в основу фильма «Ячейка общества» история проста и повседневна, но это только добавляет картине убедительности и шарма. Будничность и понятность повествования немедленно вовлекает в происходящее на экране – мы в уютной съемной квартире одного из домов «старой» Москвы, здесь живет молодая семья: папа Кирилл (Кузьма Котрелев), мама Александра (Анастасия Красовская) и дочь Варя (Герда Пугачева). Шесть лет декрета привязали Александру к ребенку и к дому. С одной стороны, большой мир манит свободой и разнообразием вариантов, с другой – совершенно непонятно, как заново в него встраиваться, ведь рабочих навыков нет, а с дипломом генетика не устроиться в первую же попавшуюся компанию. Пытаясь удержать равновесие, Александра отчаянно цепляется за дочь, но понятно, что вечно сидеть с ней не получится, ребенку давно пора социализироваться и отправляться в детский сад. Завидуя устроенности мужа-программиста, стеная и тревожась, Александра все же преодолевает сомнения и отправляется на собеседования, однако работу не получает. Найти занятие удается в детском саду Вари. В составе родительского комитета Александра берется за подготовку спектакля к ближайшему утреннику и неожиданно для себя увлекается не только пьесой, но и Глебом (Семен Шкаликов) – брутальным отцом одной из девочек, участвующих в постановке. Став очевидицей невинного флирта между мамой и дядей Глебом, в растерянности и ревности Варя по секрету сообщает о случившемся папе…
Режиссер Алена Званцова внимательно и подробно рассматривает каждую деталь назревающего конфликта, давая понять, как именно – от сомнения к недовольному взгляду, от мелкой лжи к упреку, от эмоции к действию – зарождается (точно собирается буковка к буковке слово в любимой семейной игре Scrabble) болезненная готовность к разводу. Завораживающие сверхкрупные планы, когда играют даже не актеры, а только их губы, глаза, брови, дарят такое глубокое сопереживание, что желание оценивать (еще хуже – судить) кого-либо из персонажей просто не возникает. Каждого совершенно четко можно понять, каждому посочувствовать. И в то же время, запутываясь в клубке очевидностей и субъективных правд, внезапно оказываешься вместе с героями на пороге, увы, ставшей привычной, ошибки, из-за которой больно всем – особенно маленькой Варе. Ссора, расставание, возможный развод… И вроде бы на экране не по годам умные, чуткие, современные люди, готовые разговаривать, работать над отношениями, беречь психику ребенка, идти на компромиссы… Но почему-то даже этого недостаточно. Сомнения подогревают эмоции, они закаляют клинки слов, и те, вспарывая плоть самолюбия, бьют точно в самые чувствительные точки, которые за время семейной жизни уже хорошо друг другу известны, а потому беззащитно обнажены. Уколы болезненны и безжалостны. Да, казалось бы, это просто слова. Но к чему в итоге они приведут?
Удастся ли заживить эти раны? Получится ли потом не замечать шрамы? Забудется ли с годами обида? Об этом режиссер приглашает совместно поразмышлять в своей картине, а заодно насладиться органичной актерской игрой, классными костюмами и очень уместным музыкальным сопровождением. И кто знает, может, просмотр фильма поможет кому-то удержаться от собственной ошибки?
13.08.2024
Фото || https://www.kinopoisk.ru.
Автор || Юрий Аверченков
Колонка арт-обозревателя журнала Ольги Серегиной о самых ярких выставках и арт-событиях города на этой неделе….
Колонка арт-обозревателя журнала Ольги Серегиной о самых ярких выставках и арт-событиях города на этой неделе….