#Арт-карантин 2.04-9.04.2020

 

Во время вынужденного карантина в музеях, галереях и других арт-пространствах в связи с распространением корона вируса  Арт-обзор временно меняет формат, и в течении приостановки арт-жизни в реальном пространстве Арт-карантин знакомит читателей с художниками и их работами.

 

Катя Сысоева, из серии “Детство”

 

 

Дарья Коновалова-Инфанте, художник, работает в области инсталляции, малой скульптурной пластики, медиа, мультипликации, фотографии

ОЛЬГА: Вам принадлежат хорошие слова – «Надо быть честным художником и работать с тем, что тебя действительно волнует и интересует. Не на повестку дня, не потому что это модно, а потому что это – актуально для тебя самого.». Дарья, есть какие-то темы, которые всегда были, есть и будут актуальны для вас? А что в последнее время волнует и интересует?  

ДАРЬЯ: На данный момент я так и не рассталась с темой Тени, она увлекла меня и не отпускает) как долго это продлиться сказать сложно, пока я определенно вижу в ней (в этой теме) большой потенциал, тень- как отсутствие, по сути это все равно свет. Теперь, к моим нарисованным, объемным, движущимся, спроецированным теням от предметов добавились «светящиеся тени», на самом деле блики (отражения), но мне нравиться называть их условно тенями) плюс меня очень притягивает ее (тени) «черно/белость», конкретность и контрастность и при этом как таковое «несуществование».

Фотографии предоставлены автором Дарьей Коноваловой-Инфанте. Работа была представлена на выставке в галерее Крокин.

ОЛЬГА: Дарья, у вас есть опыт работы с театром, вы принимали участие в акции «Ночь музеев», в том числе в международной в Архангельске.  Можно несколько слов об этом направлении вашего творчества? Чем вам лично интересны такие проекты? 

ДАРЬЯ: В нашем случае, нашем потому что мы с Платоном Инфанте подготовили и привезли проект для Ночи музеев в Архангельске, это был опыт «мотылёк», потому что выставка длилась даже не сутки, а всего одну северную майскую ночь (если быть ещё точнее, то всего 3-4 часа).  А вот подготовка, монтаж и съемка дополнительного материала на берегах Белого моря длились почти неделю. Мы возили туда проект «Сферы» где у Платона была инсталляция с видеомэппингом (3D mapping) на метровый шар, а у меня зал с четырьмя панно размером 2х2 метра, каждая из керамических полусфер, и серия фото с этими же полусферами, отснятыми на Белом море. Но даже за такой короткий срок выставку успели посмотреть более 1000 человек. Для нас это был совершенно новый формат, да и для принимающей стороны тоже в итоге все остались довольны) Меня совершенно покорил Север и осталось твёрдое желание сделать что-то подобное ещё раз. Такие проекты, мне кажется, дают возможность по-новому взглянуть на своё собственное творчество.

 

Фотографии предоставлены автором Дарьей Коноваловой-Инфанте. Работа была представлена на выставке в Архангельском краеведческом музее

ОЛЬГА: Вы сотрудничаете с музеями, делаете проекты по их заказу для определённой выставки. Как это происходит, как складываются такие партнерские отношения? Насколько вы свободны в творчестве в рамках таких заказов? Было бы интересно услышать о самом интересном для вас опыте, когда проект стал определенным вызовом вам, как создателю, творцу.

ДАРЬЯ: Да, такой опыт есть, и это, тоже очень интересный опыт. Разные музеи ставят разные задачи, кто-то просит просто новую работу/инсталляцию в тематическую экспозицию, кто-то хочет более глубокого изучения темы или, скажем, более драматургического подхода.

Одним из таких дико интересных проектов, который буквально «заставил меня прыгнуть выше головы» (в основном в техническом плане) был в Музее Анатолия Зверева к выставке «Атака Дон Кихотов». Когда я придумывала серию фигурок из стали с движущимися тенями/альтер эго героев, я только процентов на 70 представляла, как это будет на самом деле. Правда и ни минуты не сомневалась, что оно обязательно получиться. Там нужно было совместить реальный объект и спроецированную тень так, чтобы реальная тень пропала. Вроде ничего сложного, но это только на первый взгляд. В общем, если бы не Илья, который отвечает за компьютерно-техническую часть в музее, все было бы ни так прекрасно!) Это был звонкий, живой опыт взаимодействия, который лишний раз показал – нет ничего невозможного!

Фотографии предоставлены автором Дарьей Коноваловой-Инфанте. Работа была представлена на выставке в AZ Музее.

 

Елена Горина, художник

 

ОЛЬГА: Елена, вы называете свою живопись «таинственным садом». Поделитесь своей тайной. Это связано с тем, что однажды поняв, что сбрасывая на холст свою негативную эмоцию, художник множит зло, вы раз и навсегда запретили себе изображать зло?

ЕЛЕНА: Ольга, это не связано. Зло может в любом сюжете быть. Я достаточно давно поняла, что не хочу давать злу живописную жизнь. А сад – это другое. Я на холсте себя чувствую, как в саду. Холст тоже надо «выращивать» – питать чувством, убирать лишнее. И «растут» у меня холсты достаточно своевольно – в начале обычно некий образ и в нем есть тайна. Как общение с незнакомым цветком – не знаешь, во что он вырастет. И живопись для меня это  выращивание формы. До тех пор, пока не приходит уверенность, что вот, это правильно выросло.

ОЛЬГА: В вашем «таинственном лесу» царит разнообразие – творчество Елены Гориной включает и живопись, и графику, и арт-объекты, и керамику. Вы владеете, кажется, всеми изобразительными средствами. Как это уживается? – для отдельного временного периода вашего творческого пути характерно что-то определенное? Или это дело настроения, времени года, выбранной темы?

ЕЛЕНА: То, что я владею множеством изобразительных средств, за это спасибо академическому образованию. А какую именно технику использовать – зависит от задачи. Разные образы просят разных средств воплощения. И жизненные обстоятельства влияют, конечно. Например, в 80-е годы я много работала в печатной графике (линогравюра, литография). Нравилось очень. Интересная задача – создать из трех простых плоских цветов полноцветную картину (и заработок нравился – массовые тиражи). А потом изменилось все вокруг и мне перестало хватать графики. Кипение оттенков жизни попросило живописи с ее массой нюансов пространства и света.  А еще потом захотелось объемной формы – тогда «пошла» керамика. Сейчас, из-за «самоизоляции», пастель. Ведь дома нет ни холстов, ни масла…

ОЛЬГА: Ваши работы находятся в коллекциях многих иностранных музеев и в частных коллекциях зарубежном. На примере своих работ вы замечаете какую-то разницу в пристрастиях к определенной технике, цветовой гамме, тематике, изобразительным средствам в зависимости от страны и по сравнению с Россией.

ЕЛЕНА: Не думала об этом. А если подумать, то это скорее не от страны зависит, а от личности коллекционера, направленности музея, или просто покупателя картины. У людей с «верхним» образованием, много знающих, многое видевших, способных чувствовать энергетику изобразительного искусства вкусы более широкие, чем у покупателей «сувенирной» живописи (а такая живопись есть и в Москве, и в Париже, и в Нью-Йорке).  Другое дело, что в России вообще народ (я не о коллекционерах) получил возможность покупать живопись только в конце 80-х. У меня, например, большинство работ 80-х и 90-х годов разошлись по европейским коллекциям. И только с 1995 года стали покупать здесь.

Фотографии предоставлены автором Еленой Гориной

 

Катя Сысоева, художник, график

ОЛЬГА: Катя, вы используете разные техники изображения и, конечно, затрагиваете в своем творчестве разные темы. Но две из них очень ярко прослеживаются. Одна – это образы людей, их сиюминутное настроение и характер, как основа личности. У вас были проекты, многочисленные персональные выставки на эту тему. Расскажите о своей концепции, о том, как вы выбираете людей-моделей, почему вас так увлекает эта тема. Позволила ли вам длительная работа над созданием многочисленных образов открыть что-то для себя, сделать какие-то выводы?

КАТЯ: Для меня личность – это процесс, не существительное, а глагол. Поэтому меня часто интригует, привлекает в человеке то, как он говорит, двигается, поступает, какой совершает выбор в каждую из минут. Мне хочется зафиксировать, схватить, что-то живое, чего не будет в следующий момент. Я часто записываю диалоги, наблюдения, впечатления тут же, на месте: в метро, в магазине, в раздевалке, ожидая ребенка и т.д. Приходиться делать наброски тайком, быстро, ведь персонаж который кажется мне уникальным, красивым в смысле поступка, действия, движения, может в следующий момент уйти, и я его больше никогда не увижу.

ОЛЬГА: Другая важная для вас тема – это детство. Детство – наверное, то одно немногое, что объединяет людей – оно было у всех. Конечно, разное, и, конечно, у каждого свои ассоциации, воспоминания, понимание. А для вас детство – какое оно?

КАТЯ: Спасибо за этот вопрос! Да, детство всегда со мной. Вы совершенно правы – оно было у всех и у многих ещё осталось. В моём понимании детство – это энергия, смелость, напор и одновременно ранимость, трогательность, хрупкость. Все мои работы из серии «Личное детское» это признания в любви куклам, мишкам, солдатикам… Для меня –это архетипы детства, «ключи», открывающие источник энергии, тепла, искренности, который порой бывает скрыт в каждом из нас.

ОЛЬГА: Вы были участницей многих специальных проектов Московской биеннале современного искусства, «Art Paris — 2004» и «АРТКЛЯЗЬМА — 2004». Чем вам были интересны эти масштабные арт-события современного искусства? Сейчас вы делаете или планируете что-то совершенно новое в своей работе или хочется еще поразмышлять и поработать в привычных направлениях?

КАТЯ: Участие в биеннале, «Артклязьме-2004» и «Art Paris-2004», было для меня очень ценным опытом! Когда участвуешь в большом арт проекте – это даёт толчок к собственному развитию. Одновременная встреча со зрителями, другими авторами, их работами – именно тогда запустили процесс формирования новых нейронных связей. Тогда биеннале были грандиозными событиями, включавшими десятки площадок, помню, как впечатления переполняли. Тогда я впервые увидела инсталляции Кристиана Болтански, Михаль Ровнер – это незабываемо!

Сейчас параллельно работа продвигается в нескольких направлениях, новых и старых. Одна из основных тем для меня сейчас – «Органика» или «Органичность организмов» – это в своём роде исследование. 

Фотографии предоставлены автором Катей Сысоевой

 

 

Дмитрий Санджиев, живописец и график Народный художник РФ, академик Российской академии художеств

 

ОЛЬГА: Дмитрий, за вашу творческую карьеру у вас было более 200 групповых и персональных выставок, несколько ваших выставок прошло в Австрии, Германии, Италии, Швеции, Швейцарии, Китае, США. Имея такой богатый опыт – обо всём, конечно, не расскажешь. Но как это начиналась?

ДМИТРИЙ: Если говорить об СССР, то я тогда участвовал в групповых выставках, так как был молод. Для того, чтобы открыть выставку персональную, нужно было… состариться!)) Поэтому, когда в стране наступило время возможностей, мне посчастливилось, разумеется за свой счёт, выставляться в Европе. В то время нас просто не знали на Западе, как художников, поэтому все повезли в основном пейзажную живопись. Поскольку я закончил графический факультет института им. В.И. Сурикова и учился в творческих мастерских Академии Художеств, то от нас и требовалась только графика. Но именно персональные выставки дали широкую возможность, я даже некоторые графические свои работы перевел в живопись, например, «Хозяйка крыши», «Птица счастья», «Чемпионы» и другие. Можно сказать, меня произошёл переход от графики к живописи. В тот период государство перестало делать закупки у наших художников, это был, момент выживания, поскольку наши пейзажи пользовались спросом, они и поехали на выставки за рубеж. Работы были оригинальные, написанные маслом, темперой, в отличие от того, что предоставлялось на западном рынке: индустрия постеров. В дальнейшем, уже имея опыт участия в зарубежных выставках, я начал выставлять серьёзные творческие работы, которые стали вызывать интерес у коллекционеров. Постепенно я стал развивать свой индивидуальный стиль. Это уже совсем другая история, которая длится и по сей день…

ОЛЬГА: В живописи вы работает в сложной технике. У вас есть свой уникальный стиль. Для вашей живописи характерен триптих. Можно несколько слов об этом? 

ДМИТРИЙ: Можно! Но это не я придумал! Хочу уточнить, что кроме триптихов у меня есть квадриптихи: «Ранняя реинкарнация Битлз», «Прародительницы Евы». Есть и работы, которые состоят из 9-ти частей, например, «Летающая тарелка», «Поклонение кентавров», «Шествие прометеев», «Битва с самим собой» и другие. Дело в том, что этот принцип используется давно – это складни в Православной иконописи: Дионисий, Андрей Рублёв, Даниил Чёрный. У Яна ван Эйка «Гентский алтарь». У Иеронима Босха и Питера Брегеля – тоже были триптихи и квадриптихи так что я не первый и не последний.

ОЛЬГА: Вы – виртуозный график, работает в разных областях графики. С иллюстрированием книг, которым вы успешно занимались, выбор графического изображения понятен. А как происходит выбор между графикой и живописью при создании других работ, определяет ли это тема, ваше настроение или что-то еще?

ДМИТРИЙ: Сначала мне приходит идея! По мере того, как она складывается, я уже понимаю, в каком материале я буду исполнять. Если это чёрно-белая графика, я вижу её в карандаше или в литографии. Если это живопись, представляю её в цвете, но в процессе работы могу цветовую гамму менять. Вы спрашиваете про настроение, от настроения, конечно, зависит! Летом хочется прохладного цвета, а холодной зимой хочется больше тепла, так что никакой хитрости в этом нет, всё очень просто…

Фотографии предоставлены автором Дмитрием Санджиевым

 

Автор | | Ольга Серегина,
арт-обозреватель

 

Поделиться: