После того как падает холщовое полотно, играющее роль кулис, взору открывается целый сонм молодых и красивых лиц, разодетых в белые тоги, словно перед вами Олимп, населённый богами и богинями. Минуту спустя часть героев покидает сцену, часть ныряет в купель, звучит фраза «к нам едет ревизор», и зритель осознаёт, что по мановению дерзкой режиссёрской руки Сергея Женовача бессмертная пьеса Гоголя переехала в римские термы, а мускулистый Дмитрий Липинский с острой бородкой – не античный бог, а городничий, обёрнутый банной простынёй. Так начинается спектакль «Лабардан-с» от Студии театрального искусства.
Казалось бы, одна деталь: смена классических декораций, и вот, взяточничество как явление наконец покидает пределы России, обретая масштаб всеисторический, ведь антураж римских терм отсылает нас и к упомянутому жилищу божеств, и к отечественным Сандунам, и к древнему прообразу Евросоюза, и вообще к многозначному глаголу «отмывать». А вода как первобытная стихия рождает такое всепланетарное явление как Хлестаков. В этом смысле Женовач близок к трактовке образа «инкогнито» Дмитрием Мережковским в статье «Гоголь и чёрт». Хлестаков – чёрт или даже вышедший из вод Антихрист, антипод Христа. Режиссёр находится в явном диалоге с христианским символизмом: в купель Хлестакова вносят живописно, как несут распятие, но и выносят из неё не менее эпично – на руках городничего бездыханная фигура «ревизора» напоминает возрожденческие пьеты. Чиновники нарочито сверкают золотыми крестами, осенняя крестным знамением купель с погружённым в неё Хлестаковым. Да и древний символ Христа – рыба – у Хлестакова в подаче Женовача пародируется: лабардан, дешёвенькая рыбка. Легко понять, что «инкогнито», обозначая её как деликатес, вовсе не тот, за кого себя выдаёт, а ведь главная черта дьявола, по Гоголю, – «умение казаться не тем, что он есть».
Как ни странно, несмотря на вызывающе смелую сценографию нет ощущения искусственно пересаженного текста в неподходящую почву. Гоголь посреди шлифованного мрамора звучит органично, а временами свежо и ярко. Фраза Хлестакова, обращённая к жене городничего: «мы удалимся под сень струй» – и вовсе ложится в масть. К вечно актуальному авторскому юмору добавляется сарказм режиссёра, который то заставит Землянику с сотоварищи обнажить пятые точки, а после вырядиться в чистое белое, то выведет на сцену девиц-моделей с яствами (как не вспомнить здесь юную «рыбку» на яхте олигарха). Немая сцена не венчает спектакль, а, напротив, открывает его, апофеоз Хлестакова звучит не привычно экзальтированно, а по-мажористому, с оттяжкой.
Финал выразителен. Подмоченный шлейф городничего, тянущийся по подиуму, отсылает к графике Эрте, но несмотря на изысканность и, опять же, универсальность кадра, здесь так и напрашивается наше родное разбитое корыто.
Фото || Александр Иванишин
Автор || Татьяна Михальская
Ближайшие показы: 10, 11 февраля
