Герой интервью этого номера – режиссер, актер, сценарист, медиахудожник, экспериментатор, автор современных театральных постановок Габбилен Галычев, который совмещает классические сценические практики с элементами перформанса. В 2020 году он заявил о себе, поставив иммерсивный спектакль «Черный заяц» по рассказам Виктора Пелевина. А в этом году он представил на суд искушенного зрителя гастрономический спектакль «Рийстафель, техно и страна чудес», созданный специально для ресторана «Simach в Недальнем» – его посетители, интерьер заведения и готовые блюда становятся неотъемлемой частью действия. А еще это первая постановка, в которой умная колонка Алиса исполняет одну из главных ролей наряду с профессиональными актерами.
ОЛЕСЯ: Габбилен, давайте сначала поговорим о вашей карьере и о том, как вы пришли к режиссерской деятельности. Как вы попали в театральный мир? Ваша жизнь была с детства связана с театром или искусством?
ГАББИЛЕН: Мой продюсер Татьяна Гумерова настоятельно рекомендует мне говорить всем, что я из творческой семьи, из какой-то не очень известной, но потомственной творческой династии, потому что к этому у нас, в арт-среде, всегда относятся с уважением. Это солидно и так принято в мире искусства, театра, это считается хорошим тоном и удобно в позиционировании. Но мне лично нравится хвалиться тем, что я из обычной, не связанной с творчеством семьи и, соответственно, выбрал эту сферу самостоятельно, на меня ничто никогда не давило, и это было абсолютно независимым решением. Мне кажется, что в творчество правильно приходить именно таким способом. Ведь дети известных творцов обычно всегда хуже «оригинала». В школе я ходил в театральный кружок. Ну как, кружок – там не было вообще никаких занятий, просто в школе был неравнодушный к театру педагог. И мы делали спектакли и театральную программу на все праздники.
После школы я пытался поступить в театральный, но на актерский, потому что был таким мальчиком очень живеньким, артистичным, игривым и творческим, про которого все говорят, что он «артист». А именно на актерский я решил пойти, потому что считал, что до режиссуры человек должен дорасти, прожить какую-то взрослую жизнь, чтобы ему было что сказать. Но так, наверное, было только в советское время. Я не поступил. И как-то по инерции – потому что нужно где-то учиться и, как это бывает, чтобы не идти в армию, – я пошел учиться на программиста, так как у меня всегда была склонность к точным наукам и математике. Я не жалею, потому что сейчас мое «технарское» мышление очень помогает мне в творчестве. Через какое-то время я все-таки осознал, что нужно заниматься тем, к чему всегда лежала душа, и поступил в Московскую школу нового кино. Я учился у режиссера Юрия Муравицкого. А после пошел в Школу Родченко в мастерскую к Алексею Шульгину и Аристарху Чернышеву. Это мультимедийное искусство – технологии, электроника и так далее.
ОЛЕСЯ: Габбилен Галычев – это настоящее имя или творческий псевдоним?
ГАББИЛЕН: Пожалуй, это самый частый вопрос, который мне задают. Галычев Габбилен Тимофеевич – мое настоящее имя. Мой дедушка – грек.
ОЛЕСЯ: Вы занимаетесь театральными экспериментами. Расскажите, какая из ваших постановок для вас самая значимая, а какая была самой сложной?
ГАББИЛЕН: Они все настолько разные и настолько радикально-экспериментальные, что даже как-то не получается сообразить: спектакль в автобусе, спектакль-анкета, спектакль в лодке для одного зрителя, спектакль в темноте, спектакль в чате, опера в ночном клубе и это не все. Каждый раз это уникальный, непохожий на предыдущий опыт. Каждый раз учишься заново – трудно что-то выделить.
Фото: спектакль в автобусе «Это спектакль», спецпроект фестиваля «Архстояние»
ОЛЕСЯ: Совсем недавно прошла премьера вашего гастро- спектакля «Рийстафель, техно и страна чудес». Это больше шоу, коммерческий проект или произведение искусства, нечто уникальное?
ГАББИЛЕН: Я искренне считаю, что настоящее искусство должно быть востребованным и популярным, и поэтому оно лежит на границе «поп» и чего-то элитарного, авторского. Оно не должно находиться в какой-то узкой нише и быть понятным только единицам, но и не должно быть «жвачкой для мозга». В своих работах я пытаюсь этому принципу следовать и совмещать эти полярные начала. Где-то это удается меньше, где-то больше: что-то выглядит как более перформативные и концептуальные «соврисковые» истории, что-то больше похоже на классический театр с актерами и нарративом. Конкретно об этом проекте: он «мимикрирует» под такой популярный сейчас коммерческий формат, как «гастроспектакль». Но я попытался проявить себя как современный художник – наполнил проект сложным концептуальным содержанием. Надеюсь, получилось интеллектуальное шоу.
ОЛЕСЯ: Спектакль создан по мотивам рассказов Роберта Шекли и Клиффорда Саймака: это абсурдистская история с эффектом Расемона, суть которого в том, что каждый персонаж трактует одно и то же событие по-своему. Почему, на ваш взгляд, эта тема актуальна в наше время?
ГАББИЛЕН: Мне кажется, ответ на это уже содержится в вашем вопросе. Каждый человек, каждое общество действительно трактует одно и то же событие по-своему и транслирует свою независимую версию происходящего. Очень часто эти версии абсолютно противоречат друг другу – разве может быть сейчас что-то еще более актуальное?
ОЛЕСЯ: Как вы вообще пришли к идее совместить спектакль и гастрономический опыт?
ГАББИЛЕН: Гастроспектакли – сейчас очень популярное направление, а я в своих проектах люблю экспериментировать с абсолютно разными форматами. Я нахожу себе необычное ТЗ и пытаюсь понять, могу ли я преодолеть все ограничения, могу ли я свое художественное высказывание заключить в эту «рамку». Мне так проще и интереснее придумывается.
Мне стало интересно, могу ли я совместить театр и употребление пищи во время представления в одну логическую концептуальную структуру, могу ли я сказать свое художественное слово в этом жанре. Мне кажется, у меня получилось лучше, чем у большинства.
ОЛЕСЯ: Кто придумал меню к спектаклю? Как оно было вписано в концепцию, какую роль сыграло?
ГАББИЛЕН: Весь сюжет, персонажи, идея, вся концепция – все в этом проекте завязано на еде, ресторане, употреблении пищи. А вместе с Андреем Каплуновым, шеф-поваром ресторана «Simach в Недальнем», мы попытались придумать меню, тематически и атмосферно отсылающее к сюжету и к содержанию изначальных текстов.
ОЛЕСЯ: Вообще, как вы считаете, что сейчас происходит с театром, и какое у него будущее? Театр интересен современной молодежи?
ГАББИЛЕН: Нет, абсолютно не интересен – театр в том виде, в котором он сейчас представлен в России, по большей части это абсолютная архаика, не выдерживающая никакой конкуренции с альтернативными вариантами художественного и интеллектуального досуга. Плюс это очень затратно для зрителя. Необходимо переформатирование, нужны те самые злосчастные новые формы, новые имена и эксперименты. Работаем!
ОЛЕСЯ: Как вам кажется, что самое сложное в работе режиссера?
ГАББИЛЕН: Ох… приходите просто посмотреть какой-нибудь мой проект!
ОЛЕСЯ: Габбилен, вы скорее авторитарный режиссер с четким видением или мягкий и восприимчивый? У вас есть какая-то черта, после которой вы скажете: «Нет, ребята, так не пойдет»?
ГАББИЛЕН: Я абсолютно авторитарный художник, который видит свой проект от первого до последнего винтика, который контролирует и придумывает большинство элементов спектакля. Но я использую творческую группу, в том числе актеров, как условно некую фокус-группу первого уровня: советуюсь с ними и довольно часто спрашиваю их мнение по тому или иному предмету. Актеры принимают это за слабость и за отсутствие видения, за непонимание режиссером того, чего он конкретно хочет. Потому что актеры действительно привыкли к стереотипно авторитарным режиссерам, которые много орут на них, грубят, в общем, ведут себя очень абьюзивно. Я же стараюсь быть очень открытым, дружелюбным, общаться с актерами «на легком вайбе» и даже дружить. Я четко знаю, чего хочу и, в основном, не соглашаюсь ни на какие компромиссы. Возможно, из-за этого я проигрываю в авторитете.
ОЛЕСЯ: Откуда вы черпаете идеи?
ГАББИЛЕН: Ну точно не из театра и выставок. Это слишком затратно по времени, у этого слишком низкий КПД – чтобы найти что-то достойное, необходимо пересмотреть не одну сотню проектов. В этом смысле кино, сериалы, компьютерные игры с мгновенным доступом к контенту намного эффективнее для получения вдохновения. А вообще, глобальные идеи для проектов ко мне приходят постоянно. Для меня это самый неценный ресурс: каких-то записей в столе, идей у меня полно. Намного сложней найти возможности для их реализации.
ОЛЕСЯ: Тема нашего летнего номера – «Большие надежды». Какие у вас большие надежды или планы, ожидания на сегодня?
ГАББИЛЕН: На прошлом «Архстоянии» я делал спектакль в автобусе, который назывался «Это спектакль». Он был структурно сложным и рассказывал про мой творческий путь вообще и про то, как делался непосредственно сам спектакль – отсюда и название. Такой документальный спектакль сам про себя. То, что в начале было типичной «автобусной экскурсией» по истории фестиваля и Николы-Ленивца, стало вдруг «экскурсией по мне и по спектаклю». Тема фестиваля была «Счастье есть?», и в конце этого спектакля звучал мой голос по громкой связи автобуса. И этот голос персонажа-режиссера, автора этого спектакля – Габбилена Галычева, говорил: «Я не знаю, как вы, зрители, не знаю, как вам после всей этой поездки… четырехчасовой, но лично я сделал очень сложный проект, выдохнул, очень этому рад, и сейчас отдохну на фестивале, и поэтому я счастлив!». А потом мы въезжали в парк и включалась музыка из «Парка Юрского периода». В общем, надежды у меня такие, чтобы просто реализовать все проекты, которые сейчас находятся в рамках каких-то обсуждений с площадками, с потенциальными спонсорами, партнерами. Чтобы все из этого планируемого довести до конца. Чтобы, как это частенько бывает, ничего не сорвалось, и все договоренности реализовались.
28.08.2024
Фото || предоставлены героем интервью
Автор || Олеся Суджан
