Как не испортить свою жизнь –
«Если не менять направления движения, мы наверняка достигнем того, к чему идем». (китайская пословица)
Инна Самусенко, медицинский психолог с опытом работы в экстренных ситуациях
ОЛЬГА: В нашей стране роль психолога немного недооценена. Если есть проблема с телом — физической оболочкой, то надо срочно бежать к врачу, а вот к психологу можно и не ходить. На самом деле, это не так, и я надеюсь, что в разговоре мы сможем обозначить, насколько это важно, необходимо, так как последствия могут быть разрушительны. Другой вопрос – когда стоит обратиться за помощью к психологу. Психологи говорят «Не звоните нам, если вы разговариваете с декоративными растениями. Звоните, когда они начнут вам отвечать». Но в каждой шутке есть доля шутки. Есть ли какие-то маркеры, по котором можно определить, способны ли мы решить свои проблемы самостоятельно или же необходимо обратиться к специалисту, как в общей ситуации, так и на фоне происходящего сейчас?
ИННА: Есть три категории специалистов со словом «психо» — есть врачи-психиатры, есть врачи-психотерапевты и есть психологи. В чем между ними разница? Если совсем просто и коротко, то психиатр лежит таблетками тяжелые душевные болезни, врач-психотерапевт лечит таблетками и добрым словом пограничные душевные расстройства, а психолог занимается коррекцией только со здоровыми людьми и только добрым словом без таблеток. Когда имеет смысл идти к психологу? Тогда, когда ваша жизнь перестает вам нравиться, потому что психолог не для того, чтобы вылечить душевную болезнь. Психолог — этот тот человек, который может помочь вам улучшить качество вашей жизни.
ОЛЬГА: Но согласитесь, в нынешней ситуации (весьма уникальной) вряд ли кому-то нравится его жизнь. Тогда получается, что все становятся потенциальными клиентами психолога?
ИННА: Да, так и есть. Я могу сказать из своего опыта супервизии, психотерапии и коррекции, что совершенно невозможно помочь себе самому просто потому, что даже если ты имеешь запас необходимых знаний и читаешь соответствующую литературу, то болит у тебя. Поэтому ты не можешь полностью объективно увидеть и понять свою ситуацию со стороны и определить, куда надо двигаться. Психолог — это в первую очередь взгляд со стороны. Жизнь, если вовремя обратиться за профессиональной помощью, становится намного лучше, проще решать свои проблемы, которые казались абсолютно неразрешимыми. Психолог отличается от друзей, соседей, родственников. Чтобы получить высшее психологическое образование, нужно потратить пять лет. В течение этих пяти лет психолог изучает всевозможные модели поведения, всевозможные ситуации, в которые человек может попасть, различные пути решения проблем. Это очень большой опыт, накопленный большим количеством специалистов на протяжении многих лет. Через психолога вы просто получаете доступ к этому опыту.
ОЛЬГА: Психолог, чтобы работать со своим пациентом, должен быть здоровым и стабильным. А нынешняя ситуация уникальна для всех тем, что ее жертвой стали и сами психологи? Потому что вряд ли есть люди, которые не пострадали психологически от введения мер самоизоляции и ограничения передвижения. Проводится ли переподготовка, готовятся ли психологи к этой ситуации — когда люди массово пойдут к ним со своими проблемами?
ИННА: Начнем с того, что внутреннее состояние разное у всех. У кого-то лучше, у кого-то хуже, но мы все в одной лодке. Чем должен отличаться работающий психолог? Не зря мы все проходим в свое время индивидуальную психотерапию — для того, чтобы отделять мух от котлет, — свое собственное состояние от своей профессиональной деятельности. Любой достаточно квалифицированный психолог умеет это делать. Его личная часть может не очень хорошо себя чувствовать, но его профессиональная часть должна быть сохранной. Ну и второе — каждый психолог знает, что если чувствуешь себя неуютно, то надо бежать к коллеге.
Жизнь, если вовремя обратиться за профессиональной помощью, становится намного лучше, проще решать свои проблемы, которые казались абсолютно неразрешимыми. Психолог отличается от друзей, соседей, родственников.
ОЛЬГА: Вы тоже не решаете сами свои проблемы?
ИННА: Конечно нет. Когда на моем горизонте появляются тучи, я знаю, куда бежать. И мне это очень помогает. Я обращаюсь к коллеге, а не к подружке. Я прекрасно знаю, чем отличается профессиональная помощь от сочувствия близких людей. Сочувствие — это тоже очень важная вещь, и ее ничем не заменишь, но это совсем разные вещи, и одно другое не заменяет. Что касается нынешней ситуации, то с одной стороны, она абсолютно уникальная, а с другой, в области психологического консультирования накоплен достаточно большой опыт работы с людьми во время экстренных ситуаций. И, в принципе, у нас есть хорошо работающая, большая служба психологической поддержки при МЧС, есть специальные методики.
И сейчас идет централизованное обучение психологов, хотя, в принципе, всех нас в свое время этому обучали. Но сейчас идут дополнительные занятия. Недавно я участвовала в видеоконференции, которую проводило МЧС. Обучение провели для того, чтобы нарастить мощности, если и когда количество обращений в службу телефона доверия будет увеличиваться. Обученные психологи будут дополнительно работать именно на горячей линии с людьми, у которых возникли проблемы именно в связи с этой эпидемией. Без помощи никто не останется. Сейчас с этим справляется горячая линия МЧС и существующие линии телефона доверия.
ОЛЬГА: Я так понимаю, что в результате сложившейся ситуации с коронавирусом и самоизоляцией уже накоплен какой-то опыт? Люди обращаются с определенными страхами и фобиями. Эти страхи, наверное, отличаются от тех, что были у людей раньше? Можно ли сказать, что есть какие-то определённые группы? Одни люди боятся одного, остальные другого. Ведь не все боятся заразиться, или это массово? Кто-то страдает от изолированности и ограничения свободы.
ИННА: Нет, конечно нет. На самом деле, эта ситуация не привнесла ничего нового. У людей как были страхи, так они и есть. Другое дело, что какое-то внешнее воздействие на разных людей всегда действует по-разному. Оно попадает на то слабое место, которое у человека было и есть.
Семен Агроскин. Коридор. 2020. Фото предоставлено автором.
ОЛЬГА: То есть, это не вновь-возникший страх, а обострение спящих страхов?
ИННА: Да. Если люди склонны беспокоиться о своем здоровье, — а мы знаем, что таких людей очень много, — то, естественно, для них в первую очередь актуален страх заразиться и заболеть, попасть в реанимацию. У них очень сильно обостряются эти страхи. Есть люди, которые не столько беспокоятся о себе, сколько о своих близких, и этот страх обостряется у них в первую очередь. У очень многих людей особая группа страхов — страх перед будущим. Это ощущение небезопасности окружающего мира. Они боятся того, в каком мире они будут жить, что будет с их детьми, что будет с миром после коронавируса. Дальше… Я бы не назвала это страхом — это непереносимость социальной изоляции. Если у человека есть такая непереносимость, то она фактически не мешает ему жить, если он не ограничен в передвижении. Но сейчас, конечно, таким людям очень тяжело сидеть дома. Другая сторона этого же состояния — это страх замкнутого пространства. Это встречается очень у многих. Вообще, я хочу, чтобы все поняли. Испытывать в такой ситуации страх и тревогу, особенно, когда СМИ вносят свой посильный вклад — это нормально.
ОЛЬГА: Согласитесь, что количество непроверенной информации создает настоящую панику. Если нормально испытывать страх, то ощущать панику — это не совсем нормально.
ИННА: Это очень печально и тяжело. Мы сейчас коснемся другой стороны этой изоляции — уже не про страхи. Почему я сказала, что испытывать страхи — это нормально. Не надо с ними бороться, надо их принять. «Я беспокоюсь» — весь мир беспокоится. Когда вы признаете, что беспокоиться — это нормально, то у вас появляется возможность обратиться за помощью. Паника — это как раз та ситуация, когда человек испытывает страх и пытается всячески от него избавиться, но это не помогает, и страх становится больше. Паника — это состояние достаточно болезненное, когда у человека сужаются поля восприятия, когда он отходит от действительности и на эмоциональной волне паники несется неизвестно куда.
Мне кажется, что если бы мы все объявили себе информационный карантин, то это было бы прекрасным психо-гигиеническим мероприятием.
ОЛЬГА: А можно как-то понять, что ты впадаешь в панику? И когда надо обращаться к специалисту? Если всем начнут отвечать комнатные растения, то бедные психологи просто не выдержат. Можно как-то, оценивая эту ситуацию, себя настроить? Один из главных вопросов — как себя успокоить, получая информацию отовсюду, читая всё и вся.
Ривка Беларева. Изоляция. 2020. Фото предоставлено автором.
ИННА: Лучше всего сказать себе: «Позвоню-ка я на горячую линию». Но если нет, то, в принципе, дело не в том, что делать с этой паникой, а дело в том, что делать, чтобы в нее не впасть. Хочу процитировать слова профессора Преображенского из «Собачьего сердца»: «Не читайте до обеда советских газет». Мне кажется, что само по себе постоянное чтение информационных материалов, статей, блогов о коронавирусе взвинчивает эту панику. Мне кажется, что в мире сейчас параллельно существует два вируса: коронавирус и вирус паники, которым также заражены и отравлены все мы. И если от коронавируса можно закрыться, сидя дома, то от паники не помешал бы информационный карантин и информационная самоизоляция. Каждый сам выбирает, что читать и что смотреть.
Мне кажется, что если бы мы все объявили себе информационный карантин, то это было бы прекрасным психо-гигиеническим мероприятием. Вполне достаточно официальных новостей и официальных цифр. Сейчас только ленивый не пишет о печальных перспективах выхода из коронавирусной эпидемии. Надо сосредоточиться на чем-то приятном и интересном.
ОЛЬГА: А есть такое явление, когда человек, испытывая ужас, страх, этот страх множит. Находясь в панике, он начинает писать отрицательное, забывая о самоконтроле. Очень много фейковой информации, как несознательной, так и сознательной в целях саморекламы. Некоторые специально или, потеряв в панике способность думать и фильтровать информацию, тиражируют этот негатив.
ИННА: Конечно. Есть такой механизм психического заражения. Это происходит, когда большое количество людей находится рядом. Сейчас же интернет сломал это «рядом» — вы можете быть рядом с человеком, который находится в Италии или в США, или на соседней улице. Чем больше людей находится рядом и чем больше они общаются на пугающую их тему, тем сильнее идет эскалация паники. Вообще, тревожное эмоциональное состояние очень заразительно.
ОЛЬГА: То есть можно заразиться паникой?
ИННА: Да, многие тиражируют эту негативную информацию по другим причинам. Это возможность как-то себя проявить, как-то о себе заявить. И в результате этот кошмарный вирус паники не менее опасен, чем коронавирус.
Сейчас только ленивый не пишет о печальных перспективах выхода из коронавирусной эпидемии. Надо сосредоточиться на чем-то приятном и интересном.
ОЛЬГА: Понятно, что мы в первую очередь защищаемся от коронавируса. Заразившись им, не все умирают. У многих это проходит бессимптомно. А заразившись этой паникой, организм получает колоссальный физический ущерб. Это действительно разрушительно для организма и для нервной системы.
ИННА: Да. Более того, это еще очень социально разрушительно. Когда человек находится в состоянии паники, он дезадаптируется. Он может начать себя вести так, как он никогда бы не стал вести в нормальном состоянии. И именно социальная сторона общества может очень сильно пострадать. Паника заставляет людей совершать несвойственные им в нормальном состоянии поступки. Мы уже говорили о том, что негативная информация всегда бьет в слабое место. И мне кажется, что сейчас психологическая поддержка очень важна, потом что у людей могут обостриться психосоматические заболевания — это астма, гипертоническая болезнь, всевозможные язвы желудка и прочее. Наша психика вносит в это свой существенный вклад. Увеличивается количество панических атак. Очень осторожными нужно быть тем людям, которые склонны к депрессии. Потому что все психические заболевания и слабые места в условиях изоляции и паники будут только обостряться.
Катерина Сысоева. Сижу дома. 2020. Фото предоставлено автором.
ОЛЬГА: Нужно что-то делать со своими страхами? По коронавирусу есть инструкции: мыть руки, носить маску и так далее. Но ведь люди действительно остаются один на один со своими страхами. Можно что-то им посоветовать? Ведь есть еще и разумные пределы этого страха. Если ты очень сильно боишься, то ситуацию ты уже нормально не оцениваешь. У страха глаза велики. Какие советы тем, кто теряет голову от страха? Тем, кто неприспособлен к изоляции, но вынужденно в ней оказался?
ИННА: Это достаточно опасно. Известно, что уровень стресса влияет на нашу эндокринную систему, и через эндокринную систему на наш организм. Еще раз хочу отметить, что, если страх становится запредельным, то необходимо обращаться за помощью к специалисту. К тому же, помимо телефона доверия и горячей линии вся наша психолого-психиатрическая служба как работала, так и работает.
ОЛЬГА: Но ведь у наших людей есть определенное предвзятое отношение к психологической и психиатрической службе.
ИННА: Всем говорю и вам скажу: «не того боитесь». Понимаете? Бояться нужно испортить свою жизнь. Это гораздо страшнее. К тому же, сейчас существует масса всевозможных анонимных служб. Психологическая помощь сейчас нужна как никогда. Что касается того, как бороться с вирусом паники. В первую очередь — информационный карантин. Это конкретный совет. Вливаясь в бесконечные обсуждения разнообразных страшилок, вы заражаетесь этим вирусом паники. И вы не приобретете к нему иммунитет. Чем больше вы позволяете (ключевое слово — «позволяете») себе в это погружаться, тем сложнее из него потом выйти. Если уж совсем глубоко нырнуть, то это состояние может не окончиться с окончанием карантина и пандемии.
ОЛЬГА: Я надеюсь, что когда-нибудь нас выпустят на свободу. Мы этого все ждем с напряжением. Я знаю, что есть такая последовательность. Но, возможно, я не права. Если человек находится в стрессе долгое время, он очень напряженно чего-то ждет чего-то положительного, окончания неприятностей. И, когда это случается, он впадает в очень тяжелое состояние, гораздо более тяжелое, чем во время ожидания. Как можно себя к этому подготовить?
Семен Агроскин. Стопка книг. 2020. Фото предоставлено автором.
ИННА: Это называется астеническая депрессия. Человек, пытаясь бороться с негативным состоянием, очень сильно расходует свои нервно-психические ресурсы, и к тому времени, когда опасность миновала, они уже просто заканчиваются. И вот тут человек впадает в астеническую депрессию, и тогда ему точно нужна помощь, но уже не психолога, а врача-психотерапевта. Что можно посоветовать? Первое — опять же, информационный карантин. Выбирайте, что читать. Любая ситуация, в которую мы попадаем имеет не только негативные последствия, но также возможности для роста. Сейчас то время, когда можно делать то, что вы откладывали много лет — читать книги, учить языки, виртуально посетить Лувр и Эрмитаж, посмотреть хорошие фильмы. Я надеюсь, что у каждого из нас много таких желаний. И если мы начнем их реализовывать, то у нас просто не хватит времени следить за всеми этими фейковыми новостями.
Очень часто люди говорят: «Я не могу. Я сейчас в таком состоянии, что я не хочу ничего смотреть». Помните о том, что это психо-гигиеническое мероприятие. Если вы не можете читать, и вам неинтересно, то поставьте себе цель — 10 страниц в день. Или один фильм. А лучше и то, и другое. Следующая история. Сейчас в изоляции особенно важен режим дня. Мне сейчас даже смешно саму себя слушать. У меня ощущение, что говорю про детский сад. Но на самом деле, одна из проблем самоизоляции — неструктурированность времени. Отсутствует внешняя структура.
Сейчас то время, когда можно делать то, что вы откладывали много лет — читать книги, учить языки, виртуально посетить Лувр и Эрмитаж, посмотреть хорошие фильмы.
ОЛЬГА: Да, очень многие говорят, что сместились день и ночь.
ИННА: Естественно, если это происходит, то случаются расстройства сна, которые являются мощнейшим астенизирующим фактором. Важен не только режим дня, но и режим питания. Чем мы себя утешаем, когда нам плохо? Сладеньким. Знаете, набор лишних килограммов — ерунда. Потом их можно сбросить. Печально то, что большое количество сладкой еды и быстрые углеводы угнетает эндокринную систему. Но совсем лишать себя сладкого тоже не надо! Это все-таки утешение. Проблема с режимом дня существует как у тех, кто не работает и находится в вынужденном отпуске, так и у тех, кто работает на удаленке.
Для тех, кто не работает, день тянется бесконечно. В конечном итоге, остается ощущение, что день прошел зря. Сейчас нет внешнего структурирующего фактора — вам не надо вставать в 7 утра, умываться, одеваться, ехать на работу, а потом дома готовить ужин. Но какое-то расписание придется составить самостоятельно, иначе, все ваши дни превратятся в день сурка, а это тоже очень мощный астенизирующий фактор. Вставайте в определенное время, насколько это возможно. Питайтесь правильно. Когда мы сидим дома и ничего не делаем, мы начинаем регулярно посещать холодильник. И едим мы не потому, что мы голодные, а потому, что нам скучно. Еда — это самый доступный и дешевый антидепрессант. У режима питания тоже должны быть рамки. Особенно в семьях, где есть дети. Тем не менее, режим решает многое и позволяет сохранять иллюзию контроля над своей жизнью.
Очень часто люди говорят: «Я не могу. Я сейчас в таком состоянии, что я не хочу ничего смотреть». Помните о том, что это психо-гигиеническое мероприятие.
ОЛЬГА: А что происходит с теми, кто работает на удаленке?
ИННА: Что происходит с теми, кто работает из дома? Очень многие из них жалуются, что работать они стали намного больше. Мало того, это уже психологический феномен. Если ты работаешь из дома, то ты на работе не 8 часов, а 24/7. У вас получается, что вы живете на работе. Без сна и отдыха, потому что ваш офис переместился в вашу квартиру. И вот здесь чисто практический совет, который звучит забавно, но помогает очень многим людям. Здесь вам нужно четко: а) Выделить себе рабочее время. Иначе у людей создается ощущение, что они перерабатывают. Коллеги решают — вроде как, поскольку вы сидите дома, почему бы вам не позвонить с рабочим вопросом в 9, 10 вечера? Ваш рабочий день существенно удлинился. Надо четко сказать, что после 6 начинается мое личное время.
Во-первых, у кого есть возможность, нужно территориально ограничить себе рабочее место — одну комнату под кабинет. Если такой возможности нет, то выделите себе стол, за которым вы будете находиться на работе. Если у вас один стол и один диван на всю квартиру, положите веревочку. Эта половина дивана, на которой я живу, а эта половина, на которой я работаю. Когда вы собираетесь работать, переоденьтесь из домашней одежды. Пусть это будет что-то, в чем вы, в принципе, могли бы пойти в пятницу в офис. В домашнюю одежду вы переоденетесь в 6 часов, когда ваш рабочий день будет закончен. Вот этот смешной пустяк действительно очень помогает отделить рабочее время от нерабочего. Девушкам рекомендую минимально сделать макияж, а потом умыться, когда рабочее время закончилось. Это помогает получить обратно свое личное время, которого вы сейчас лишились.
Ривка Беларева. Из серии — in manibus fortuna. 2020 год. Фото предоставлено автором.
ОЛЬГА: Изоляция дается тяжело всем. Жалуются и те, кто изолирован в составе большой семьи.
ИННА: Для семей очень важен вопрос о границах. О границах личности, о границах общения. Сейчас получилось так, что многие из нас оказались в совершенно непривычной для себя ситуации, когда на одной маленькой территории собрались несколько членов семьи, которые никогда так долго рядом друг с другом не находились. В выходные, это всегда походы куда-то, прогулки, какие-то возможности. Сейчас вы оказываетесь заперты в небольшом помещении 24/7 и возникает очень важный вопрос личных границ. У каждого из нас: у взрослого, у ребенка существует потребность побыть наедине самим с собой. У всех эта потребность разная, но есть она у всех. В принципе, среднестатистическая потребность у человека побыть самим с собой — это около 2 часов в день. Это то время, когда он бодрствует. Обычно мы это добираем общественным транспортом, во время дороги на работу, кто-то утром раньше встает, кто-то ночью позже ложится. Сейчас, в маленьком пространстве, нарушение личных границ постоянно происходит и это дополнительный мощный стресс-фактор, поэтому очень важно установить личные границы. Каждый из нас имеет право на личное время, и ребенок тоже. Как это будет реализовано — вариантов масса.
ОЛЬГА: Да, это безусловно очень важно. Но вот бывают обратные случаи. Сейчас изоляция напоминает тюремное заключение. Есть же достаточно большое количество людей, которых как будто посадили в одиночную камеру. Это очень тяжело, даже если человек не очень социально активен. Что делать экстравертам? Потому что из одиночной камеры редко выходят здоровые люди.
ИННА: Согласна, это очень тяжелая и неразрешимая проблема. Единственное, что здесь можно посоветовать — перейти в формат интернет общения. Но только не чтение новостей, а общение с приятными людьми. Не бойтесь звонить, писать. Можно прочесть непрочитанные книги, можно посмотреть непосмотренные фильмы. Я вот взялась за атлас анатомии мозга, на который зуб точу много лет.
ОЛЬГА: В одиночных тюремных камерах тоже дают доступ к библиотеке, однако…
ИННА: Мы откладываем общение с людьми, общение, которое приносило нам радость. Если открыть свою телефонную книжку, там наверняка будет много приятных людей, с которыми вы бы с огромным удовольствием поговорили, если бы у вас было время. Знаете, иногда в ужас приходишь, когда понимаешь, что со своим близким другом вы не общались год, потому что ритм жизни у нас очень бурный и жесткий, мы много работаем. Сейчас у вас появилось время, чтобы открыть записную книжку и позвонить всем людям от а до я. Половина из них будет вам не рады, по своим причинам, но это не повод для грусти. Найдется 5-7 человек, которым общение с вами принесет большую радость. Ведь это правда, на скольких людей нам не хватает времени и сил. Мы даже не знаем, что в их жизнях происходит.
Cейчас вы оказываетесь заперты в небольшом помещении 24/7 и возникает очень важный вопрос личных границ. У каждого из нас: у взрослого, у ребенка существует потребность побыть наедине самим с собой.
Да, вы не сможете их обнять, но услышать их голос вы сможете, а может и с видео подключитесь. Мы должны стараться принести в свою жизнь как можно больше радости и удовольствия любыми доступными способами. Ешьте вкусную еду 2-3 раза в день, поговорите со старыми знакомыми. Еще очень полезен любой ручной труд. Кто умеет вязать -вяжите, вышивайте, можно чинить табуретки, делать новые. Мелкая моторика пальцев серьезно завязана с мозговой активностью. Если вы не занимаетесь творчеством — купите себе раскраску по номерам. Это может делать каждый. Чем ярче будут краски, тем большую пользу это принесет. Можно делать аппликации, лепить из глины. Детей тоже можно на какое-то время утихомирить с помощью ручного труда, творчества. Лепите вместе с ними, в интернете полно мастер классов. Никаких особых навыков для этого не надо. Самое главное — выжить!
ОЛЬГА: И последний вопрос. Возможно, мы будем повторяться, но все-таки хотелось бы подытожить сказанное. Мы коснулись разных тем. Сейчас в связи с распространением коронавируса у многих исчезло ощущение того, что они реально живут и что-то могут предпринять, на что-то повлиять. Цитату: «… что перерезать волосок уж наверно может лишь тот, кто подвесил?» — мы все знаем. Это правда так. Но в определенных пределах мы могли сами предпринимать действия и осуществлять своё поступательное движение. А сейчас мы оказались в ситуации, когда нам кажется, что мы полностью изъяты из поля дееспособности. Более того, мы не обладаем достаточно полной объективной фактической информацией, что тоже достаточно нервозно и действует угнетающе. Но наша жизнь всегда остается нашей — это наше личное произведение искусства. Вроде как мы пишем картину своей жизни. Но картину всегда можно подправить, даже переписать. Мы не актеры – потому что наша жизнь не пьеса, которую можно отрепетировать, и можно повторить. Свою жизнь мы можем сравнить только с перформансом. Мы – перформанисты, мы выступаем без репетиций, и только один раз. Это выражение себя во взаимодействии с окружающим миром. Наш перформанс зависит только от нас. Мы оказались в такой ситуации, что наше произведение искусства может быть полным провалом. Что нам делать, чтобы не завалить наш единственный перформанс?
ИННА: У китайских мудрецов есть такая цитата: «Мир очень большой. Мы не можем ничего сделать с миром. Но мы можем сделать все что угодно с собой». Сейчас, изоляция — это то время (для многих очень тяжелое и калечащее), которое может оказаться очень полезным и результативным. Это то время, когда мы можем сделать что-то с собой. То, что мы давно собирались сделать. Или боялись, но знали, что надо. Любая продуктивная деятельность в любом направлении значительно снижает уровень страха и тревоги.
ОЛЬГА: Мы должны продолжать быть активными перформанистами?
ИННА: Да. Главный вопрос сейчас: «Что я могу сделать со своей жизнью хорошего, сидя в изоляции, на что у меня не хватало сил, времени и ресурсов?». Именно на этом имеет смысл сосредоточиться. И, знаете, вспоминаю цитату своего супервизора, когда она давала мне задания, а я говорила, что не хочу этого делать. Она говорила «Зачем хотеть? Хотеть не надо. Надо просто делать». И, как потом выяснилось, она оказалась совершенно права. Даже если вам сейчас не хочется делать что-то с собой со своей жизнью, не забывайте, что это один из самых лучших способов пережить карантин и выйти из самоизоляции с прибылью, а не с тяжелым нервно-психическим истощением.
Общероссийский Детский телефон доверия для детей, подростков и их родителей, бесплатный и анонимный 8-800-2000-122
Горячая линия Центра экстренной психологической помощи МЧС России: (499) 210-50-50
Всероссийский бесплатный телефон доверия для женщин, пострадавших от домашнего насилия кризисного центра «АННА»: 8 800 7000 600 (ежедневно с 7.00 до 21.00)
Фото || предоставлены Инной Самусенко, предоставлены художниками. flickr.com, pexels.com
Автор | | Ольга Серегина,
арт-обозреватель
