Едва ли зритель представляет, какая феерия скрывается за пасторальным названием «Дядюшкин сон». Вдохновившись одноимённой повестью Достоевского, команда создателей во главе с режиссёром Глебом Черепановым, не стала экспериментировать с заголовком нового спектакля, зато вложила всю творческую душу в его начинку. Захудалый городок Мордасов вдруг предстаёт перед нами в эстетике Рене Магритта и Джорджио де Кирико, а его жители выглядят так, будто собрались на парижскую неделю мод под влиянием образов Эльзы Скиапарелли. Нет, перед нами отнюдь не очередное издевательство над классикой – спектакль получился визуально цельным, изобретательным, невероятно смешным, и всё это при бережном отношении к оригинальному тексту.
Фото: Анна Смолякова
После долгого отсутствия в провинциальном Мордасове останавливается князь К. (Кирилл Фёдоров). Аристократ, бонвиан и богач, он всё ещё холост – каждая семья, где есть девица на выданье, пытается заполучить его к себе в гости. Матери выставляют на смотрины даже пятнадцатилетних, ведь к достоинствам жениха относятся также старость, болезни и провалы в памяти. Выгода очевидна: смерть князя не за горами, а юная супруга, унаследовав титул и капиталы, ещё поживёт в своё удовольствие с новым молодым мужем. Однако первая дама Мордасова – Марья Александровна Москалёва (Александра Лахтюхова) – искушена в интригах похлеще прочих. И у неё есть своя незамужняя дочь (Анна Кутняк).
Фото: Анна Смолякова
Фото: Анна Смолякова
С таким водевильным сюжетом Достоевский вернулся в литературу после пребывания в каторжном остроге. Изначально автор замыслил не повесть, а пьесу, потому произведение вышло театрально ярким. «Сон предполагает любую форму, любую манеру существования. Всё, что происходит в повести, – сон в восприятии князя, поэтому нельзя делать инсценировку этого произведения бытовой зарисовкой XIX века», – комментирует Глеб Черепанов. Зыбкость границ между сном и явью художница спектакля Мария Морозова демонстрирует на стыке магического реализма и метафизической живописи. Реальные предметы – стул, лестница, кресло – меняют свои размеры и формы, но при этом остаются узнаваемыми, в сценических костюмах ощущается влияние мастера оптических иллюзий Вазарелли. Даже танцевальные номера от хореографа Ксении Руденко, напоминают движения героев виртуальных игр, а композитор Кирилл Тепляков уносит зрителя за пределы обыденного с помощью экзотических инструментов: африканских барабанов, маракасов, австралийских диджериду.
Фото: Анна Смолякова
Фото: Анна Смолякова
К середине первого акта интрига обостряется: весь Мордасов с местной видеоблогершей следит за ухищрениями госпожи Москалёвой. И вот уж дряхлый жених, услышав старинный французский мадригал в исполнении невесты, в восторге восклицает: «Я только начинаю жить!». Но едва зритель адаптировался к мысли, что этот уморительный бурлеск создан по произведению Фёдора Михайловича, как начинается второй акт, в котором звучат узнаваемые щемящие нотки. Князь К. отнюдь не пустой, пресыщенный удовольствиями, старый франт. Парик, ультрамодные очки и приклеенные усы лишь маска, за которой прячется благородство Дон Кихота, ранимость и человеколюбие – те качества, которые позже раскроются в образе князя Мышкина.
9.10.2023
Фото || Анна Смолякова
Автор || Татьяна Михальская
