#Арт-карантин 16.04.-23.04.2020

Во время вынужденного карантина в музеях, галереях и других арт-пространствах Арт-обзор временно меняет формат, и в течение приостановки арт-жизни в реальном пространстве Арт-карантин знакомит читателей с художниками и их работами.

Дмитрий Аске — художник, в прошлом граффити-райтер, графический дизайнер

Дитя грядущего, 2019

ОЛЬГА: Дмитрий, вы, бесспорно, один из самых ярких и самобытных представителей нового поколения художников. Ваши работы всегда узнаваемы, при этом вы успешны во многих направлениях: граффити, графический дизайн, иллюстрации, цифровая графика, создание уличной одежды, издание журнала об уличном искусстве, монументальные росписи, исследовательская работа и авторский курс из двадцати лекций, посвященных истории стрит-арта и граффити. Наверное, я даже что-то упустила в перечислении. К сожалению, обо всем поговорить в рамках формата Арт-Карантина невозможно.

Сосредоточимся на нескольких направлениях. С чего начался ваш путь, ведь вы учились на графического дизайнера? Путь этот был всегда дорогой перемен и развития: основные этапы, ключевые моменты вашей жизни в поле уличного искусства?

ДМИТРИЙ: Я увлекся граффити в 2000-м году еще до того, как пошел учиться на графического дизайнера. Эти две сферы деятельности затем повлияли на то, что я вместе с группой единомышленников стал заниматься изданием журнала о граффити Code Red, который выходил с 2005-го по 2010-й год. После этого мы отказались от бумаги и перешли в Сеть. До августа 2018-го я писал статьи, брал интервью, публиковал новости из мира уличного искусства. Сейчас сайт в качестве большого архива материалов можно найти по адресу: vltramarine.ru.

Благодаря этому у меня накопился достаточно большой объем знаний и в 2016-м году я сделал большой курс из 20 лекций, в которых структурировал и озвучил практически все, что знал о граффити и стрит-арте на тот момент. Проект был реализован благодаря гранту, который я получил от фонда RuArts и объединения «Артмоссфера». Сейчас все эти лекции можно посмотреть на моем канале в YouTube (youtube.com/dmitriaske).

Еще одним важным проектом в области просветительской деятельности стала выставка «Уличное искусство в России: с 1980-х до сегодняшнего дня», которую я курировал в рамках третьей биеннале «Артмоссфера» в 2018-м году при содействии Антона Польского. Экспозиция была посвящена хронологии развития отечественного уличного искусства: я собрал порядка 350 экспонатов, которые сопроводил подробными описаниями. В итоге моя хронология вошла в Энциклопедию российского уличного искусства, которая вышла в 2019-м году.

Если говорить про мою художественную деятельность, связанную с уличным искусством, то в 2000-2009 гг. я развивался в рамках граффити, то есть тиражировал свой псевдоним, а с 2013-го начался период, в который я занимаюсь монументальными росписями.

Листайте галерею >>>

ОЛЬГА: В 2005-м году вы приняли участие в нескольких выставочных проектах, и началась художественная карьера Аске. Вы стали участником групповых выставок в России и за рубежом, участвовали в первой Московской биеннале современного искусства в Третьяковке на Крымском. Но персональные выставки у вас прошли только во второй половине 2010-х. Почему так получилось и почему вам стало интересно уйти с улиц в галерейное пространство? 

ДМИТРИЙ: В 2005-2006 гг. участие в выставках было для меня чем-то очень необычным. Тогда в художественной среде у нас впервые появился интерес к граффити, и мы с коллегами по цеху попали в эту струю. Все мое творчество того периода было основано именно на граффити, но я не воспринимал его как искусство. Например, когда мы с моими товарищами, у которых тогда была команда Absurd Mafia, участвовали в выставке «Сообщники» в Третьяковке, мы смотрели на современных художников, как будто они с другой планеты. Для нас их работы выглядели крайне странно. Думаю, что они также смотрели на нас. Но это был очень интересный и вдохновляющий опыт. То же самое было, когда мы с Вовой Нутком и другими граффити-художниками ездили в Бельгию участвовать в групповой выставке в Музее моды в Антверпене.

Мне всегда было интересно пробовать что-то новое, поэтому я старался участвовать в разных проектах.

Любопытно, что как раз мои знакомые, с которыми мы рисовали в Третьяковке, через пару лет организовали выставку-фестиваль Faces&Laces, посвященную уличной культуре и моде. Я много раз в ней участвовал как совладелец бренда одежды и как художник. Именно для F&L в 2011-м году я придумал свою авторскую технику мозаичного рельефа и сделал в ней первые картины. Уже после этого я понял, что для развития в поле современного искусства мне не хватает знаний, и начал восполнять определенные пробелы.

В 2014-м году мои работы впервые были проданы на галерейной выставке в MSK Eastside. Вообще, тот год был богат на события с участием художников «уличной волны», главным из которых была первая биеннале «Артмоссфера». Можно сказать, что с этого момента начался второй период интереса людей из мира искусства в России к авторам, начинавшим с рисования в городе. И я оказался в эпицентре этих событий. С 2015-го года я начал сотрудничать с галереей RuArts и с аукционом Vladey, которым я очень благодарен за поддержку. Как и благодарен своим товарищам и коллегам из Faces&Laces и «Артмоссферы», которые также много раз способствовали реализации моих творческих проектов.

Листайте галерею >>>

ОЛЬГА: Расскажите о вашей оригинальной технике создания фанерных произведений, представляющей собой смесь рельефа, мозаики и витража? 

ДМИТРИЙ: Эта идея пришла мне в голову, когда мне стало скучно создавать работы исключительно на компьютере, и я стал думать, каким необычным способом их можно было бы перенести на материальный носитель. В итоге я распечатал контуры своей графики, приклеил их на фанеру и распилил станком-лобзиком все изображение на множество элементов, которые затем зашкурил и покрасил. Я также решил добавить объем и изготовил для каждой картины несколько подложек, которые поднимали части изображения на разную высоту. Этой техникой для студийных работ я пользуюсь до сих пор, но с рядом усовершенствований, главное из которых — лазерная резка.

Иногда я делаю большие мозаичные панно из фанерных деталей. Так, например, я делал панно для ресторана «Техникум» в Москве в 2016-м году и масштабную работу для Ленинградского вокзала в 2019-м.

ОЛЬГА: У вас также есть опыт очень успешного сотрудничества с мировыми брендами. Вы стали первым российским художником, графика которого появилась на футболках Nike и кроссовках Reebok. Уже давно у вас появился интерес к уличной одежде и моде, к разработке собственных моделей. Первый опыт – вы выпускали поясные сумки для краски и рюкзаки, популярные у читателей журнала. И ваше издание постепенно стало брендом одежды. В 2010-м были запущены в производство придуманные вами толстовки с маской в капюшоне, ставшие визитной карточкой бренда Code Red как одного из главных независимых российских производителей уличной одежды. 

Несколько слов о том, что происходит сейчас в плане вашего сотрудничества с мировыми брендами и вашими собственными разработками моделей? Есть планы на будущее в этом направлении? И в общем – каковы сейчас ваши приоритеты в творчестве?

ДМИТРИЙ: Начну с того, что в 2015-м году я ушел из бренда Code Red из-за личного конфликта. Это было непростое решение, но оно стало одним из ключевых в моей жизни. Благодаря этому я смог полностью посвятить себя творческим проектам, начал сотрудничать с галереями и аукционами, снял мастерскую, и передо мной открылись совсем другие перспективы. Одеждой я больше не занимаюсь и не интересуюсь, для меня это — пройденный этап.

Что касается работы с брендами, то сейчас я взаимодействую с ними в рамках создания арт-объектов. Например, для Nike я несколько раз делал скульптуры. В прошлом году создал роспись стены и цифровую графику для МТС в рамках Биеннале современного искусства. Работа с брендами интересна тем, что у них есть ресурсы для реализации интересных проектов и медиаподдержки, которая помогает увеличить аудиторию.

Если говорить о творчестве в целом, то сейчас у меня три основных направления: картины, скульптуры и монументальные росписи. В данный момент я готовлю эскизы новых произведений, которые будут представлены на персональной выставке в галерее RuArts. А в будущем хотелось бы написать книгу о художниках «уличной волны».

Листайте галерею >>>

Фотографии предоставлены автором Дмитрием Аске

Дарья Кротова-Шлоссер, художник, куратор, преподаватель керамики и скульптуры, автор инсталляций и арт-объектов

ОЛЬГА: Дарья, вы нейропсихолог, переводчик, но с конца 90-х вы увлеченно продуманно и успешно занимаетесь искусством, и получили известность благодаря своим рисункам и скульптурным инсталляциям. Вы учились в университетах России, США и Франции. Как профессиональный и интернациональный опыт влияет на вас в творчестве – в формировании вашей концепции, видении вопросов, подходу к интересующим вас проблемам, вычленении приоритетных тем? И каковы эти актуальные для вас темы?

ДАРЬЯ: Оля, мне очень интересно побеседовать с вами, тем более из глубины сложившейся ситуации, поэтому я прежде всего благодарю вас за предложение ответить на эти вопросы.

По образованию я все-таки по большей части искусствовед, поэтому я думаю, что больше всего на меня влияет опыт Всемирной истории искусства, как ни громко это прозвучит, а также опыт общения с художниками, которых я люблю и ценю фактически с детства. Сама же я стала художником, пожалуй, от безвыходности, когда больше ничем заниматься не удавалось, потому что были маленькие дети.

Международный опыт, конечно, ценная штука и очень обогащающая, но, во-первых, сколь бы далеко ты не продвинулся географически, всегда тащишь за собой свою телегу, от которой собственно и пытается убежать везущая ее лошадь. Во-вторых, мне всегда казалось, что для продвижения вперёд, гораздо важнее разобраться с собственными корнями и тем, откуда они растут. Поэтому я довольно быстро вернулась в Россию.

А в том, что касается тем, они в общем тоже, как правило, являются продолжением мысленного разговора наедине с собой, но в ответ на реплики, выдвигаемые не только реальностью, но и моим опытом взаимодействия с художественной мыслью. Например, один из проектов, над которым я продолжаю работать, и части которого уже были показаны — последний раз в галере ГУМ Red Line в прошлом сентябре) под названием «Мясо», предполагает, что каждая новая работа является результатом размышления над конкретным образом мяса из истории искусств, начиная с Туши Рембрандта, и кончая, предположим, Ларионовым, и включает в себя маленькую репродукцию образа-прародителя.

Листайте галерею >>>

ОЛЬГА: Часто звучит, что «идея «натюрмортности» программна для творчества художницы Дарьи Кротовой». Как это расшифровать?  И это сохраняется в вашей творческой жизни?

ДАРЬЯ: У меня и правда был проект в галерее Марии Печерской, которая была на винзаводе, называвшийся «Натюрморты», и многие мои работы несут такую жанровую направленность. Я много работаю с керамикой и занимаюсь керамикой с детьми. И когда я преподаю детям, то объясняю им, что в скульптуре, кроме зрения глаз очень важно зрение пальцев, а предметы которые важны для натюрморта — это именно те, в которых легче всего применить это зрение пальцев, которые поддаются тактильному исследованию.

Кроме того, понятие натюрморта этимологически заключает в себе интересную двойственность, потому что, кроме мертвой природы подразумевает также застывшую жизнь, или тихую жизнь (still life), и с этим можно разбираться до бесконечности. Ну а также не стоит забывать, что, как жанр, натюрморт появился из фрагмента. То, что стоит на столе/алтаре в Троице Рублева — это самый настоящий натюрморт, но вокруг него расходится необъятный мир, с которым натюрморт находится в слитном единстве, из которого вычленять его в общем невозможно и не имеет смысла. Поэтому всё не всё так просто с этой натюрмортностью.

Рабочий момент инсталляции «Натюрморты», 2015, Галерея Печерской, Винзвод

ОЛЬГА: Вы известны своими уникальными бумажными скульптурами. Почему бумага, почему бумажные скульптуры — сложные конструкции из склеенных и скрученных бумажных пластов в наш цифровой век, когда явно мультимедийное искусство набирает обороты по популярности?

ДАРЬЯ: Мне просто легко работать с бумагой, в смысле ее легкости, как материала, обратно пропорциональной, кстати, ее весомостям и насыщенности историей и значениями. Ею легко ворочать, гораздо легче, чем глиной или камнем, или деревом, хотя она и находится к нему в родственном отношении.

В бумаге подкупает ее невероятная хрупкость, позволяющая считать объекты из неё прямо противоположными приевшемуся в отношении искусства понятию «нетленки».

Мне нравится этот аспект эфемерности результата, в смысле его потенциальной недолговечности, даже одноразовости, в противовес большой затрате труда, которая за этим стоит. С одной стороны, это позволяет поддерживать приоритет процесса над результатом, процесса как той самой работы, постоянной и титанической , за счёт которой мир вообще продолжает оставаться на плаву и катиться дальше.

С другой стороны, это в некотором смысле мой инстинктивный протест привычке накопления материальных ценностей, к которому мы так склонны, хотя от этого накопления мир настолько отяжелел, что нам все сложнее с ним справляться. Работа из бумаги особо не несёт на себе груза этих отяжеляющих понятий ценности, цены, долговечности. В общем теоретически, результатом моей работы с бумагой получается такая штуковина, которую не жаль выкинуть, если ее негде хранить. Но это, конечно, только теоретически, потому что оказавшись сделанной вещь переходит в сферу других законов, где мои расчеты уже не имеют значения.

Листайте галерею >>>

ОЛЬГА: Дарья, не могу не спросить о вашем участии в коллективном проекте «Философия общего дела» в галерее ГУМ-Red-Line. Во-первых, просто для того, чтобы воспользоваться случаем и поздравить еще раз любимую галерею, уникальную арт-площадку Москвы с Днем Рождения. А во-вторых, это был очень интересный проект, придуманный Гошей Острецовым, с которым вы тесно сотрудничаете. Масштабное художественное действо, когда вначале на ярмарке Cosmoscow-2019 в Гостином Дворе 20 современных российских художников создали общее произведение, а затем разделенный на смысловые фрагменты 140-метровый холст дополнил в галерее экспозицию выставки работ участников этой акции. Посетители галереи попадали в хранилище артефактов эпохи.

Экспозиция была сделана в форме символичного архивного фонда — как материал, документирующий временной срез, фрагмент общей картины искусства начала XXI века. Это скорее «историческая справка» вопроса. Вопрос у меня о будущем – как вы думаете, как лично вы оцениваете — каким фрагментом общей картины искусства нашего века станет сложившаяся в мире ситуация? Ведь искусство неотделимо от жизни. Вы над чем-то кардинально новым работаете, какие планы строите?

ДАРЬЯ: Участие в проектах Гоши Острецова всегда вызывает у меня большой энтузиазм, независимо от их тематики. Любой запрос предполагает возможность ответа, а когда Гоша выступает в качестве куратора, он продолжает оставаться художником и мыслит, как художник, что создаёт очень комфортную и свободную ситуацию для отклика на его кураторский запрос. Кроме того, мало кто отдаёт себе отчёт в том, сколько Гоша всегда делал и делает для того, чтобы просто поддерживать художников, и меня лично, поэтому на его призыв откликаешься не особо задумываясь, потому что это сулит праздник.

В отношении будущего, мне кажется, что-либо предсказывать сейчас об искусстве столь же сложно, как и об общей ситуации в целом. Совершенно непонятно куда ее вырулит через месяц, в общем это опыт катастрофический, как к любому катастрофическому опыту к нему трудно подобрать эквивалент в языке, включая язык образов. Понятно, что вокруг масок-перчаток и всей этой суеты искусство не строится. Лично я ощущаю, что так как пока запросы мира стихли или отошли на задний план (надеемся, временно), то на передний план выступил запрос глубоко личный и внутренний, поэтому то, что я делаю сейчас в мастерской, — это то же, что я бы делала на необитаемом острове, ни для кого и ни для чего, а просто вокруг каких-то тихих и незаметных мыслей, ценных пока только для меня. Но, вообще это застывшее время, как мне кажется таит огромный потенциал для созревания чего-то нового, что потом обретёт форму и прозвучит, когда настанет момент.

Но если все-таки пытаться заглядывать в будущее, то для меня искусство это скорее движение не в ногу со временем, а супротив потока, поэтому мне кажется что если мир будет становиться ещё более роботизированным, то в искусстве еще ценнее будет рукотворность, которая несёт в себе живую жизнь.

В процессе работы над инсталляцией «Синдром сестры», 2014, бумага, картон, гуашь. Галерея Ираги

Фотографии предоставлены автором Дарьей Кротовой-Шлоссер

Игорь Ширшков, художник, архитектор

ОЛЬГА: По образованию вы архитектор, у вас был успешный опыт проектирования интерьеров. На каком-то этапе вы предпочли стать художником. Почему? Для себя вы выделяете определенные периоды своего творческого пути художника? На каком этапе вы находитесь сейчас, планируете задержаться или сделать шаг в абсолютно новом для вас направлении?

ИГОРЬ: Архитектору легче стать художником, чем художнику архитектором. Проектное мышление имеет свои особенности, своих «тараканов». Хотя в конечном итоге все от человека зависит. Казимир Северинович Малевич начал с изобразительного искусства и дошел до архитектуры космических пространств. Думаю, важно взаимодействие проектного и художественного векторов. В конфликте разных «тараканов» больше интересного. Очевидно, что разные практики не мешают, а дополняют. Хотя для художника проектное мышление уводит от непосредственности и это не всем нужно.

Если говорить о моих этапах пути художника, то их было несколько. Школа пейзажа в «суровом стиле» —  как период ученичества. А потом: «Мне невинному тогда еще, попались товарищи…». Алексей Сундуков, тогда уже зрелый мастер, заразил меня современным искусством и произошла трансформация в направлении концепта. Проектный и художественный векторы стали работать одновременно. Так появился авторский алфавит. В каждом следующем этапе или проекте, развивались пластические структуры, найденные ранее.  Последний проект называю «Борьба с притяжением». Работаю с этим уже три года, но тема бездонна. И пока мне не хочется останавливаться и что-то менять.

Листайте галерею >>>

ОЛЬГА: У вас был очень интересный проект создания уникального «алфавита» Игоря Ширшкова, о котором писал искусствовед, автор теоретических исследований в области современного искусства Виталий Пацюков. Чем вас привлекла эта тема?

ИГОРЬ: Весь проект связан с увлечением символикой. Было интересно исследовать символ в художественном контексте, по возможности оставаясь в пластике, не впадая в мистицизм. Создано большое количество работ. Проведено несколько очень успешных персональных выставок в России, Франции, Германии. В начале этого проекта, Анатолий Михайлович Кантор в моей мастерской, высказал такую мысль: «Придет время, когда вы увидите, что цвет тоже символ и его символизм избыточен». В результате эти слова оказались пророчеством и проект «Алфавит», естественным образом перешел в следующий проект «Движение белого» с другой философией и задачами.

Знак любви

Знак цветения

Знак развития

ОЛЬГА: Игорь, у вас богатый опыт участия в международных проектах, выставках за рубежом и в совместных проектах с вашими зарубежными друзьями-художниками здесь в Москве. Рассказать обо всех невозможно в рамках короткого интервью. Может быть несколько слов только о тех, которые по той или иной причине имели большое значение для вас лично и запомнились этим особенно ярко? 

ИГОРЬ: Расширение связей с Европой в 90 годах, активное участие в выставках, привели к тому, что меня пригласили в международный проект «Променад в порту Дюран» в городе Страсбург. Приглашало министерство культуры Эльзаса. Мы, вместе с художником масштабных инсталляций Патрицией Бишеф, создали несколько объектов и перформансов в одной выставке – променаде. Один из моих объектов назывался «Концентрация». Большой рисунок 20х10 метров натуральным пигментом на земле был нарисован мною, как художественное пространство, в котором двигались танцоры-«перформеры». Английский музыкант Ричард Дуст пронзительно играл на трубе. Получилось интересное взаимодействие разных форм искусства. Прекрасная архитектура и осенняя природа Эльзаса, друзья, Мирель Кандоньер, тонкий и интересный арт-критик  — этот проект нельзя забыть.

Дружба со Львом Мелиховым тоже сыграла свою отдельную роль в моей творческой жизни. Выставки в Германии, большой совместный с немецкими художниками проект на Байкале у курыканской стены на острове Ольхон. Одним из результатов которого стали фильмы русской и германской киногрупп. Причем, фильм, снятый русским режиссером Маргаритой Панфиловой, получил первую премию в Японии на конкурсе документального кино. Прошли персональные выставки в Китае и Южной Корее, Люксембурге. Один из последних проектов в Габоне. Ада Дмитриевна Сафарова предложила мне участвовать в проекте «Русские сезоны в Габоне». До меня там выступала труппа Русского балета, потому и названием проекта стала цитата Сергея Дягилева. Поездка началась с обязательной прививки от желтой лихорадки… Атлантический океан, экватор. Прекрасная семья посла Дмитрия Куракова, которая сделала все возможное для проведения выставки в городе Либревиль.

В результате нашей совместной работы, родилась идея создания музея современного искусства в Габоне и проект маленького православного храма рядом с русским посольством.

Завтрак художника

Потом была организована другая поездка, при поддержке академии художеств, уже с коллекцией картин, которые стали основой музея. Вот интересно, что Пабло Пикассо прошел инициацию «Ибого» в Габоне, после чего его творчество получило совершенно иное пластическое направление. Это и послужило его всемирной известности. Мне тоже предлагали пройти эту инициацию, для этого погружают в транс на три дня, где человек пребывает в прошлом настоящем и будущем одновременно.

Там, в трансценденте, ему присваивается новое имя и когда человек «возвращается», его жизнь и сознание изменяется. Интересно ближе познакомится с древней культурой, но менять свою жизнь и сознание –  не для всех возможно. По приглашению моего друга, сербского художника Ивана Милуновича прошло две персональные выставки в Сербии. Сербы — наши братья славяне настолько гостеприимны, что постоянно хочется вернуться опять. Это, конечно, только некоторые события из жизни, которые сейчас вспомнились, но было и много другого. Запланированы новые выставки в Сербии, Германии и Франции. Жду, когда пройдет карантин. Как говорится и это пройдет…

Фотографии предоставлены автором Игорем Ширшковым

Николай Николаев, художник, стрит-арт художник работающий под псевдонимом N888K

ОЛЬГА: Николай, вы всегда были и уличным и галерейным художником? Понятно, что масштаб, размах разный. А вот по темам, манере, темпераменту, цветовой гамме высказывания в своих уличных и выставочных произведениях вы один и тот же человек-создатель или это две разные личности?

НИКОЛАЙ: Не всегда, начиналось все на улице, в галереи я попал позже. Диссипативного расстройства идентичности мне кажется удалось избежать, но на улице рисование обычно происходит нелегально и быстро: порой больше смотришь по сторонам чем на стену, что бы возможные проблемы не успели тебя внезапно застать на месте несанкционированного художественного акта.

В этой ситуации ты чувствуешь себя нарушителем, времени что бы почувствовать себя художником в процессе создания работы не остается… А при работе с холстом нет той скорости и адреналинового выброса, и во временных рамках ты не особо ограничен.

Ну и, конечно, стрит-арт под открытым небом часто чувствует себя куда уютнее, чем в стерильных пространствах галерей, где он нередко теряется: фактура стены с ее рельефом и облупившейся краской, ржавая водосточная труба и даже мусорные баки на улице играют в пользу твоего рисунка – там достаточно приложить к стене трафарет и нанести один-два слоя краски и черно-белое изображение будет смотреться довольно неплохо в глазах случайного прохожего. Когда работаю на холсте, приходится играть по другим правилам: уделять больше внимания деталям, а еще фону.

Но поскольку до высокохудожественной текстурной покраски валиком, как в ГБУ «Жилищник», мне еще далеко, нередко выручает использование ярких цветов, которые так же здорово помогают в тиражировании одного и того же трафарета  — меняешь только цвет фона и вот — у тебя уже новая работа! Особенно эффектно смотрится если несколько таких картин расположить рядом. Такая сделка с поп-артом получается, впрочем андеграундное искусство улиц попало в галереи исключительно потому, что само стало чересчур популярным у широких масс.

ОЛЬГА: У вас был очень интересный проект в Москве возле станции метро «Борисово» — вы создали граффити, посвященное американскому писателю, продюсеру, актеру и сценаристу, но в первую очередь известному, как автор комиксов, настоящему супер-герою Стэну Ли. Вас вдохновляют ключевые персонажи вселенной Marvel?  На чем, на каких идеях строится вселенная вашего творчества?

НИКОЛАЙ: Это такая ностальгия по детству. С человеком-пауком я познакомился лет в 10 благодаря первой трансляции по нашему ТВ одноименного мультсериала, конечно у школьников той эпохи он сразу стал суперпопулярным героем наряду с черепашками-ниндзя и другими мутантами мультсериалов 90-ых годов. Ведь доступность и выбор мультфильмов (да и многого другого) у школьников в те времена были крайне ограничены, а к мультсериалам которые крутили по ТВ зачастую начинали продавать всякий мерч: игрушки, наклейки, фишки-сотки, появлялись картриджы для видео приставок, жевательная резинка, главных персонажей печатали на одежде.

Мимо всего этого пройти было очень сложно, и мы, дети, поглощали все это с большим удовольствием. Да, и графичность комиксов Marvel, пожалуй, оказала на мое развитие большое влияние. Поэтому действительно грустно было, когда Стэн умер…

Творчество же — это продукт всего того, что художник когда-то впитал в себя, как-то переварил в неведомых процессах, протекающих у него внутри и через какое-то время выдал в той или иной форме зрителю.

SONY DSC

ОЛЬГА: В одном из интервью вы сказали: «… некоторые работы со временем могут обрастать новыми смыслами, которые изначально в них не закладывались». Сейчас мы все попали в странный временной период, как будто переместились в другое измерение. Вы находите в своем архиве работы, которые вдруг приобрели другой смысл и стали актуальными, но совсем в иной трактовке?

НИКОЛАЙ: Зритель зачастую сам наделяет увиденное смыслами и значениями в зависимости от своего уровня развития, внутреннего контекста, багажа знаний и опыта. И нередко разные люди, в одном и том же произведение, словно как в зеркале которое отражает внешний вид смотрящего, способны видеть собственные уникальные смыслы которые в этот момент всплывают у них где-то внутри базируясь на бэкграунде самого зрителя.

Признаюсь: на выставках я с большим интересом подслушиваю «что хотел сказать художник» стоя за спинами обсуждающих мою картину зрителей. Очень увлекательное и познавательное занятие.

Ну и работы из моего архива, в которых читатель возможно тоже сможет увидеть смыслы, которые всплывут у него благодаря актуальной информационной повестке.

Листайте галерею >>>

ОЛЬГА: Сейчас вы в Голландии, и успели уехать буквально накануне приостановки авиасообщения и введения жестких мер вынужденной самоизоляции. Насколько я поняла в Голландии всё значительно мягче, не только климат. Вы что-то успели создать в прекрасной цветочной стране?

НИКОЛАЙ: Я улетел в Нидерланды чуть ли не на последнем самолете, было нервно и непонятно. Обстановка в Нидерландах действительно гораздо мягче: домашнюю изоляцию не вводили, рост заболевших под контролем, уже обсуждают даты снятия ряда ограничений, из того что заметно: отсутствуют туристы, везде стоят санитайзеры + социальная дистанция и запрет на массовые мероприятия, ну и магазины далеко не все работают сейчас физически – заказывайте через интернет, правда сроки доставки тоже увеличились. Мне вот пока не все заказанные инструменты для творчества доставили, а все мои остались в Москве, поэтому новых работ тут я еще не делал, да и некогда было: сначала решались насущные бытовые проблемы, потом какое-то время приходил в себя просто отдыхая в национальных парках и на побережье, расслабляясь и напитываясь новыми впечатлениями и видами. А из последних работ: придется видимо пока подождать.

Буквально накануне отлета была закончена серия картин, над которыми работал последние месяцы — она должна послужить иллюстрациями для одной книги, но, наверное, их не стоит показывать до момента ее выхода из типографии, который похоже откладывается на неопределенный срок.

Фотографии предоставлены автором автором Николаем Николаевым N888K

Александр Дедушев, художник, график, скульптор

ОЛЬГА: Александр, вы участник более 100 выставок в России и за рубежом. Ваши работы находятся в собраниях многих музеев, в корпоративных и частных коллекциях России, Германии, Англии, Бельгии, Франции, США. Ваши графические работы всегда узнаваемы не только благодаря редкой технике, но и присутствию в них флёра загадочности, воздушности и обещания приключения-продолжения. Несколько слов о вашей уникальной технике и ваших любимых темах для графики?

АЛЕКСАНДР: Давным-давно, еще в юности начались мои эксперименты в графике. Специально я не изобретал технику. Постепенно выработались некоторые приемы. И тогда черная густая тушь стала ложиться на офортную бумагу бархатисто и нежно. Она рисует почти сама. Порой сюжет не определен, есть лишь общее представление о том, что же будет изображено. Эскиз не пригодится, все изменится в процессе работы. Объяснять, понимать не нужно, нужно чувствовать и воспринимать сердцем. Тушь наносится слой за слоем, набирается тон. Острым лезвием доводится весь рисунок до своего финала, процарапывая и отбрасывая все лишнее. Предмет, персонаж проявляется как в фотографии. Выскребать можно тонко и остро, можно плоскостью лезвия – нежно, еле прикасаясь.

Все эти действия уже становятся не совсем рисованием, получается моно гравюра, вырезанная в одном экземпляре. Повторить ее в точности невозможно.

Техника рисования — не самоцель для эффектов, это всего лишь средство для чего-то главного, что так трудно описать словами.

Темы могут быть самые разные: музыка, ангелы, ветер, птицы, просто пейзаж …  Важна не сама тема, а скорее ее философское звучание, трепетность, воздушность, неуловимое чувство внутреннего присутствия. Все вокруг вроде бы так, как всегда — обычно, но есть и еще что-то иное, наполненное смыслом. И это хочется нарисовать.

Листайте галерею >>>

ОЛЬГА: Ваша живопись – совсем другая по ощущениям. В живописных работах чувствуется подспудная напряженность реальности. Причудливое пространство скорее тревожно, оно начинает вибрировать от множественности смыслов. Вы сами разделяете такое восприятие? От чего зависит создаете вы в данный период живописные или графические произведения?

АЛЕКСАНДР: Да, Ольга, именно период — живописный, графический. И чтобы «войти» в один из них, переключиться, мне необходимо время. Живопись для меня многослойна и многогранна. Поиск образа, пластического решения требует усилий и сосредоточенности. Помогает электронная музыка в стиле ambient, уводит в другие миры и дает необходимое «изменение сознания», отрывает от действительности. На одном и том же холсте может переписываться множество сюжетов. Порой ради одного небольшого, удачного живописного фрагмента создается окружение, меняется вся картина.  Живопись становится самоценной. Краска приобретает качество цвета.

Как алхимик, смешивая причудливые ингредиенты – находишь образ, и при всей простоте сюжета стараешься осознать, почувствовать глубину мира.

Трудно долго держать себя в этом живописном состоянии, переключаешься на графику. В ней другие ощущения, другая энергетика.

Листайте галерею >>>

ОЛЬГА: Объекты и скульптуры вы создаете в авторской технике. Почему такое решение?

АЛЕКСАНДР: Меня всегда интересовала фактурная живопись.

Я экспериментировал, изобретал специальные текстурные пасты, с применением бумажной массы в качестве наполнителя. В живописи использовал эти находки в структурных грунтах и подкладках. И в определенное время, мне захотелось «выйти» из плоскости холста в объем. Так в моем творчестве стали появляться объекты и скульптуры. Постепенно выработалась своя авторская техника. Все достаточно традиционно. Каркас – дерево, проволока. Затем основная форма создается текстурной пастой, в состав которой может входить бумажная масса, ПВА, силикон, гипс, глицерин и т.д., далее специальная покраска и тонирование, как в живописи лессировка.

Листайте галерею >>>

ОЛЬГА: В ваших живописных, графических, скульптурных работах вы размышляете над одними и теми же темами? Или для каждой интересующей вас проблематики – свой язык?

АЛЕКСАНДР: Конечно, у всех этих трех видов искусства: живопись, графика, скульптура – свой изобразительный язык, свои приемы и свое восприятие. Но всегда остается неизменным — это внутреннее состояние, подсознание, душевные переживания, фантазии и мечты.

Неумолимо проходит время. Меняются взгляды, стили, направления в искусстве и жизни. Но в человеке всегда должно оставаться – человеческое. И, как мне думается, сейчас актуальным является не внешняя сторона реальной жизни, а внутренняя наполненность, метафизика бытия.

Настоящее, подлинное искусство всегда стремилось к духовному совершенству, к гармонии и человечности. Какие бы не были технологии в науке и технике, какие бы не были политические устремления в обществе – искусство давало человеку силы духа преодолеть все трудности повседневной жизни, радость созерцания и чувство любви.

ОЛЬГА: И такие темы, проблемы для вас интересны и актуальны?

АЛЕКСАНДР: Я как будто бы нахожусь среди множества невидимых присутствий. Сюжеты, мотивы, персонажи — все они стремятся стать реальностью.  Картиной, рисунком, скульптурой. Я всего лишь ретранслятор смыслов и образов, которые пришли ко мне и ждут своей материализации.  Когда удается воплотить что-то — это удача. «Как надо» и «что надо» — никто не знает. И, как в старой, доброй сказке – «иди туда не знаю куда, принеси то, не знаю, что». Никто не поможет, и никто не подскажет.

Только внутреннее чувство диктует, как и что сделать, только оно и является единственным критерием оценки.

Все это очень тонко и зыбко, стоит отвлечься на некоторое время и двери этого восприятия закрываются.  Остается социум, быт и духовный вакуум.  Снова и снова ищешь пути — ту кнопку, которую надо нажать — ту ручку, которую надо повернуть, чтобы настроить себя на нужную волну. Три разных вида искусства говорят по-разному, но смысл остается всегда неизменным. Это пластика. Великая пластика построения всего мира. Мы же знаем и чувствуем гармонию законов мира, именно они и есть — та композиционная пластика, та энергия, которая двигает мысли, звезды, пространства.

Настоящее искусство всегда стремилось осознать пластику (законы) мира средствами изобразительного, композиционного искусства. Если это удается, то все становится на свои места и цвет красивый, и форма выразительная, и философский смысл появляется. Так продолжаются мои поиски в искусстве. Тихо и медленно. Шаг за шагом.

Листайте галерею >>>

Фотографии предоставлены автором автором Александром Дедушевым

Автор | | Ольга Серегина,
арт-обозреватель