«Август: графство Осейдж» – одна из самых любимых постановщиками со всего света современных семейных драм. Написанная американским драматургом Трейси Леттсом пьеса была высоко оценена критиками, а в 2008 году автор получил за нее престижнейшую Пулитцеровскую премию. Помимо массы заметных постановок как на Бродвее, так и на ведущих сценах мира, по пьесе Леттса был снят фильм с блистательным составом: Мерил Стрип, Джулией Робертс, Юэном Макгрегором, Бенедиктом Камбербетчем, Джульетт Льюис и другими замечательными актерами.
Что выделяет эту драму среди прочих, рассказывающих о сложных взаимоотношениях в семье? Пожалуй, ничего. Но ее привлекательность в тщательной проработке образов, в умении драматурга на протяжении всей пьесы сохранять накал конфликта. Мы видим историю семьи в предсмертных конвульсиях. В центре сюжета – сломанные женские судьбы: деспотичная мать семейства и три ее дочери, каждая по-своему борющиеся с материнской любовью-ненавистью. Здесь появляются и другие члены семьи, которые так или иначе попадают под влияние удушающей атмосферы. Дом, в котором волей хозяйки запрещены кондиционеры, несмотря на гнетущий оклахомский зной, душит каждого, кто находится в нем. Завязкой сюжета служит исчезновение отца семейства, из-за которого дочери и собираются в родовом гнезде. Эта встреча с матерью, больной раком, возможно, последняя в их жизни, но она едва ли станет добрым прощанием и принесет кому бы то ни было успокоение. Напротив, в долгих семейных перебранках вскроются такие тайны прошлого, которые лишь усложнят всем жизнь.
Путь в Россию
Первая постановка пьесы состоялась в Чикаго, и она же была привезена в Императорский театр на Бродвей, где выдержала 648 представлений за полтора года. На пьесу обратили внимание во многих странах, постановки стали появляться одна за другой. В России спектакль можно увидеть не только на столичной сцене, но и в других городах. В Москве пьесу о разрушении семьи поставили Гиртс Эцис и Миндаугас Карбаускис в Театре имени Вл. Маяковского, премьера состоялась в 2013 году.
Главную роль, мать-тирана Виолетту, играет Евгения Симонова, и играет, по признанию публики, блистательно. Ее героиня – невротичная, властная женщина, измученная призраками прошлых неудач. Она спасается от боли и проблем бесконечным количеством таблеток, устрашающе длинный список которых в начале постановки перечисляет ее муж. Мы видим Виолетту надломленной, но продолжающей высасывать соки из своей семьи, прыскать ядом в каждого, кто хоть на мгновение дает слабину. Есть ли хоть какое-то оправдание ее поведению? Безусловно. Леттс, а вслед за ним и постановщики показывают, что у Виолетты есть причины быть в обиде на жизнь. Возможно, вся ее деспотичность – это крик о помощи, который, однако, никогда не будет услышан, ведь он подавлен страхом показаться неудачницей. Симонова обнажает все самые тонкие грани натуры своего персонажа. Ее Виолетта отталкивает своей жестокостью и вызывает жалость своей беспомощностью.
Евгения Симонова
Бремя быть любимицей
Не менее ярко играет и Анна Ардова, до роли Барбары, старшей дочери Виолетты, привычная массовому зрителю скорее как комедийная актриса. Но здесь она сломленная стареющая женщина. Семейная жизнь разрушена молодой любовницей мужа, дочь-подросток отказывается быть послушной, мать требует соответствовать своим высоким стандартам, перекладывая на Барбару ответственность за смерть отца. Ей, пожалуй, сложнее всех из сестер, ведь на нее против воли возложено бремя родительской надежды и обязательства перед семьей за статус любимицы. Но хуже всего то, что Виолетта видит в Барбаре себя, и сама героиня, к своему разочарованию, постепенно начинает замечать в себе Виолетту, от которой она так долго, но, как оказалось, безуспешно пыталась убежать.
Симонова или Стрип?
Вообще, весь актерский состав как на подбор, создателям спектакля удалось собрать замечательный ансамбль. Но интересно, что перед выходом фильма с главной голливудской звездой Мерил Стрип, Евгения Симонова сказала, что после премьеры картины спектаклю придется самораспуститься. Однако Виолетта Симоновой нисколько не уступает игре Стрип. Обе актрисы вносят в образ свои краски. Виолетта в интерпретации Стрип отчасти оправдана тем, как ее измучила болезнь, хотя от этого она не менее неприятна. Что касается игры Симоновой, здесь акцент в большей степени на притворстве. Боль героини не столько физическая, сколько душевная. Рак позволяет ей лишь все больше подавлять окружающих, изматывая их еще и своей болезнью. Ей нелегко простить мужа за его предательство, родителей – за несчастливое детство, дочерей – за их новую жизнь вдали от семьи. В отместку она отыгрывается на всех, порой страшась себя, а порой испытывая от этого наслаждение.
Дом, которого не было
Любопытно, как художник Гинтс Габранс выстроил пространство тесного, душного мира семьи Виолетты. Подзаголовок постановки – «Семейная история в 3D». Авторы решили воссоздать интерьер дома, где и происходит все действо, за счет проекций. Зритель видит белые стены, которые превращаются то в одну, то в другую комнату. Краски меняются в соответствии с состоянием героев, в какой-то момент становясь кислотными, в какой-то блеклыми, монохромными. Дом – такой же участник событий, как и люди, в нем находящиеся. Именно в этом доме один за другим погибли три попугайчика: тропические птицы не выдержали духоты. Три попугайчика так и рифмуются с тремя дочерьми Уэстон. Каждая из них погибла бы здесь, вовремя не вырвавшись на свободу. Пустея в конце, дом показывает внутреннюю опустошенность каждого из персонажей, но в первую очередь остающейся в одиночестве Виолетты. У нее не осталось ни малейшей надежды хоть по крупицам собрать свою раздробленную жизнь и не осталось опоры, чтобы пройти остаток своего земного пути более-менее твердо.
Почему и где смотреть?
Хотя Л.Н. Толстой и убедил нас в уникальности несчастья каждой несчастливой семьи, но едва ли хоть кто-то сможет избежать малейшего узнавания себя в Уэстонах. Да, здесь страсти бурлят неистово и нервы оголены до предела. Но под этим кипящим соусом – глубинные вопросы семейных ценностей, над которыми в какой-то мере однажды задумывается каждый. Любовь – это долг или веление сердца? Сремление начать новую жизнь – неблагодарность или поиск себя? Умение прощать – милосердие или попустительство? Уэстоны, конечно, кривое зеркало, пример того, как делать не следует, но их история хороша как минимум тем, что заставляет зрителя спросить себя, почему «мы тех всего вернее губим, что сердцу нашему милей» и что с этим можно сделать.
В Москве «Август: графство Осейдж» можно увидеть на сцене Маяковки. В Санкт-Петербурге – в Театре имени Ленсовета. Если же до театра пока не добраться, можно посмотреть уже не раз упомянутый одноименный фильм, в котором страсти не менее горячи, боль не менее остра, а игра, разумеется, не менее блестяща.
Фото|| www.ru.wikipedia.org, kinopoisk.ru
Автор || Наталья Сергеева
