#Анна Каренина

Написанный почти полтора века назад, роман Л. Н. Толстого актуален до сих пор. Да, сцены светского быта и нравы общества уже далеки от современников и возбуждают скорее энциклопедическое любопытство, однако чувства героев, их метания, переживания по-прежнему волнуют читателей и зрителей. И если прочитать роман, как и посмотреть большую часть его экранизаций можно без особых препятствий, то увидеть его на сцене – например, в самой известной постановке гения русского театра, основателя МХАТа Вл. И. Немировича-Данченко или в уникальной постановке неугасимой звезды русского и мирового балета Майи Плисецкой – задача почти невыполнимая. «Почти», потому что, к счастью, по этим знаменитым сценическим версиям великого романа были сняты фильмы, доступные и сейчас. Но с чего все начиналось? Рассказываем.

Анна Каренина на картине Г. Манизера

Анна Каренина на картине Г. Манизера

«Лев Толстой, как художник, был всегда родным нашему театру», – говорил В. И. Немирович-Данченко. Вероятно, именно это «родство» и вдохновило постановщика взяться за такой непростой для сцены материал. Режиссер понимал, «настолько огромен во всех отношениях – в психологическом, бытовом, художественном, социальном и философском» этот роман, и основной своей задачей полагал «установить драматургическую линию спектакля, выбрать наиболее заманчивые картины романа, воспроизвести глубокие и тонкие переживания действующих лиц, провести их через великолепную ясность и простоту, свойственные величавому творчеству Толстого».

Реализовать это было непросто, поскольку все сцены и линии в романе на своем месте и все они хороши. Сначала даже хотели на основе уже имеющегося опыта с постановкой «Братьев Карамазовых» растянуть спектакль на два вечера, но из-за объективных сложностей, связанных с таким решением, передумали.

«Лев Толстой, как художник, был всегда родным нашему театру», – говорил В. И. Немирович-Данченко.

С болью в сердце отказавшись от всего, что могло отвлечь зрителя от выбранной им драматургической линии, Немирович-Данченко решил показать напряженность конфликта неистово влюбленной женщины и фальшиво приличного света: «Анна, охваченная страстью, и цепи – общественные и семейные. «…» Живая, прекрасная правда – и мертвая импозантная декорация. «…» А над всем этим, вокруг всего, в глубине всего — трагическая правда жизни». Режиссеру было важно изобразить «эпоху, среду, типы лицемерной морали и жестокой силы ее» – все остальное необходимо было «принести в жертву». Потому и то, «как Анна и Вронский встретились и полюбили» оказалось «не слишком важно. Важно, что из этого произошло».

Немирович-Данченко хорошо понимал, что театру «во внешних картинах жизни не угнаться ни за кино, ни за романом». Но, осознавая слабость театра, режиссер видел и его силу: «…в создании характеров, живых человеческих образов, в передаче драматических коллизий и сложнейших драматических узлов ни кино, ни роман не угонятся за искусством актера». Потому, утвердившись в расстановке драматургических акцентов, Немирович-Данченко приступил к работе над глубиной образов, созданных «гением Толстого».

Режиссеру хотелось показать, что «женская любовь описываемой эпохи не то, что мужская. Мужчине там предоставлено широкое поле общественной и государственной деятельности, отвлекающей его от любовных переживаний, а права женщины грубо ограничены, любовь легко обостряется у нее до предела, являясь началом и концом всей ее психологии». И как раз тонкое, глубокое раскрытие трагедии Анны, воплощенное в постановке, помогло сделать так, что спектакль не казался бледным, невыразительным оттиском, исказившим замысел «любимейшего романа в мире».

Режиссеру было важно изобразить «эпоху, среду, типы лицемерной морали и жестокой силы»

Сцена из спектакля lamanova

Сцена из спектакля

Приступая к работе над спектаклем 5 сентября 1935 года, все участники постановки, по воспоминаниям В. Г. Сахновского, «не выпускали из рук романа Толстого». Причем весть о том, что будут ставить спектакль по «Анне Карениной», разнеслась не только по театру, но и по Москве, отчего «в книжных магазинах и у букинистов достать экземпляр «Анны Карениной» было невозможно».

Конечно, при таком интересе ответственность театра перед зрителем была колоссальная. Главные роли отдали прославленным артистам: Алле Тарасовой – Анну Каренину, Николаю Хмелеву – Алексея Каренина, Михаилу Прудкину – Алексея Вронского, Ангелине Степановой – Бетси Тверскую.

Большую роль в спектакле Немирович-Данченко отводил художнику В. В. Дмитриеву, который, по признанию самого режиссера, был «талант громадный». Декорации – полностью его заслуга. А вот женский костюм, по большей части «психологический», отражавший мысли и настроения героинь, Дмитриеву помогала создавать модельер Надежда Ламанова. Например, в финальной сцене в библиотеке Анна представала перед зрителем в зеленом костюме с темной шалью на плечах, а в сцене разрыва, как и в сцене ее смерти – в темно-синем платье.

«И линии обоих платьев, характер материала и цвет постепенно приготовляли к необычной строгости одинокого конца Анны». Созданным Ламановой костюмам, в том числе и для «Анны Карениной», была посвящена выставка 2016-го года «Модельер, которому верил Станиславский».

«Успех премьеры был исключительный. Присутствовавшие на спектакле товарищи Сталин, Молотов, Каганович, Ворошилов и Жданов горячо аплодировали вместе со всем залом»

Много труда было вложено в создание этого спектакля, и этот труд полностью окупился. Состоявшаяся 21 апреля 1937 года премьера покорила даже самых высокопоставленных зрителей. ТАСС писал: «Успех премьеры был исключительный. Присутствовавшие на спектакле товарищи Сталин, Молотов, Каганович, Ворошилов и Жданов горячо аплодировали вместе со всем залом». После фееричной премьеры попасть на «Каренину» было не просто: перед спектаклем зрители стояли в огромной очереди, но мест в зале не хватало для всех желающих. Даже на гастролях в Париже с 7 по 25 августа 1937 года, несмотря на мертвый сезон, все билеты были раскуплены.

Популярность спектакля не стихала еще долго: с перерывами он шел несколько десятилетий, а в 1953 году был снят на кинопленку. Состав исполнителей частично обновился, но Каренину по-прежнему играла Тарасова, к тому моменту уже 55-летняя. Ее очень волновало, что на экране это будет слишком заметно, учитывая, что в романе Анна выглядит даже моложе 30. Тем не менее с ролью Тарасова справилась восхитительно, создав статную и блистательную Анну Каренину.

1972 год. Балетная постановка Майи Плисецкой

Какой бы сложной ни казалась задача театральной постановки «Анны Карениной», воплотить роман на балетной сцене – настоящая авантюра. Конечно, взяться за нее, быть «первой в космосе» могла бы только смелая, ни перед чем не отступающая Майя Плисецкая, метко формулировавшая суть своих побед: «Характер – это судьба». Идея появилась не на пустом месте. В 1967 году, играя Бетси Тверскую в фильме А. Зархи, Плисецкая заметила: «Мысль о хореографическом воплощении толстовского романа стала ясно витать в воздухе». При этом режиссерские решения Зархи в отношении образа Анны не нравились балерине. Она писала: «Почти все съемки шел мой внутренний диспут с режиссером фильма». Этот конфликт, а также погружение в самую плоть романа, привели к решению «делать балет. Совершенно по-своему…»

Плисецкая-Каренина

Плисецкая-Каренина

Плисецкая с энтузиазмом взялась за дело, рассматривая разные кандидатуры на позицию хореографа. Но что-то не складывалось: любимый ею И. Вельский, сперва согласившись, все-таки отказался от предложения, Н. Касаткина и В. Василёв предлагали слишком модернистские идеи: балет уложить в 40 минут, а Анну поместить в стеклянный стакан, из которого весь спектакль она не сможет выбраться.

В итоге Плисецкая «с отчаяния нахально провозгласила: Я сама буду ставить балет». Решение было очень амбициозным, поскольку балерина отводила себе и роль Анны. Поэтому по совету приглашенного драматического режиссера В. Плучека, который еще с Мейерхольдом ставил пьесы Маяковского, она взяла себе помощников, основное свое внимание сосредоточив на центральных образах.

Набрав в команду «толковых людей» Плисецкая обратилась за разрешением на постановку к министру культуры Е. Фурцевой, в котором в частности указала, что «на сюжет романа Толстого написано семь опер и ни одного балета». Фурцева в ответ потребовала музыку. Муж балерины Родион Щедрин за лето написал партитуру, и директор Большого назначил прослушивание, на котором присутствовали решающие судьбу возможной постановки чиновники.

Плисецкая «с отчаяния провозгласила: Я сама буду ставить балет»

Плисецкая и ее единомышленники очень старались убедить аудиторию в том, что «что Лев Николаевич Толстой в момент написания романа интуитивно думал более всего о балете». И они «выиграли раунд»: «большинство присутствующих, особенно музыканты, поддержали затею, похвалили музыку и высказались за скорейшее включение балета в театральный план».

Майя Плисецкая и Пьер Карден. Примерка костюма для Анны Карениной

Майя Плисецкая и Пьер Карден. Примерка костюма для Анны Карениной

Первая репетиция состоялась 25 октября 1971 года. Плисецкая очень щепетильно относилась к проработке образов: «Постановка всякого балета – дело зыбкое» – «мучаюсь, терзаюсь, переделываю без конца, отбираю варианты». Но даже когда балет был вчерне поставлен, оказалось, что самое трудное впереди.

На первый прогон «нагрянула министерская комиссия. С ними сама Фурцева». В зал никого кроме чиновников (даже второй состав, что немыслимо) не пустили, объяснив это тем, что «боятся дискредитации великого имени Толстого». После первой сводной репетиции, на профессиональном сленге именуемой «адовой», на которой артисты на фоне невысвеченных декораций впервые танцевали под оркестр – кто в «недошитом костюме», кто в «измочаленном спортивном «Адидасе» – чиновники «устроили судилище» балету. Приговор был жестоким: «Над балетом, товарищи, еще очень долго надо работать. В этом сезоне премьеры не будет. А в будущем – посмотрим».

После первой сводной репетиции, на профессиональном сленге именуемой «адовой», чиновники «устроили судилище» балету.

Однако Плисецкая не готова была сдаваться: пока Фурцева находилась за пределами СССР, балерина отправилась к П. Демичеву, чиновнику рангом повыше, у которого и получила разрешение на постановку. Репетиции возобновились, и на генеральной снова присутствовал чиновничий совет, однако на этот раз в зал пустили и других людей.

Постановка была одобрена, что несказанно обрадовало всех участников и особенно Плисецкую: «Можно ли от счастья с ума сойти?..» Премьера состоялась 10 июня 1972 года в Большом театре. На ней присутствовал и Пьер Карден, который создал «великие костюмы» для этого балета. Кстати, имени его в программке, конечно, не было: «Министерство наотрез отказалось…».

Балет был принят восторженно: «Застывший зал взрывается аплодисментами. А зал сегодня – трудный. Вся Москва». Как писала Плицеская: «Мы – кажется – победили!..» Да, эта постановка – настоящая победа духа, воли, творчества над неповоротливостью, избирательностью, жестокостью государственной машины. «Анну Каренину» танцевали в Большом более ста раз, а затем сняли в кино. Режиссером и оператором фильма-балета стала Маргарита Пилихина, племянница Георгия Жукова, которая сумела, несмотря на тяжелую болезнь, запечатлеть прекрасную Майю Плисецкую в ее собственной, очень талантливой постановке, которая была вдохновлена в частности и представлением балерины о том, что «воплотить в реалии тайну, загадку толстовских фантазий и взаправду под силу лишь только искусству пластики».

Самые знаменитые кино-Анны

Наверное, нельзя говорить об «Анне Карениной» и не вспоминать ее кино-воплощения. Более 30 фильмов снято по мотивам романа. У каждого, вероятно, есть своя любимая кино-Анна, но мы хотим представить вам галерею актрис, каждой из которых удалось создать «свой», неповторимый образ.

Автор || Наталья Сергеева

*Эту статью можно прочитать в номере журнала #14. весна 2018

Безымянный

Поделиться: