Мы поговорили с художником Арушем Воцмушем о творчестве и пофилософствовали о жизни.
Каждый, кто видел картины художника Аруша Воцмуша, хочет стать их частью. Маленьким матросом на тонких ножках в огромной лодке, или смешным псом, бегущим за автобусом, или легкомысленной девицей в нелепой шляпке, или толстым парнем, парящим на ниточке за дирижаблем… В общем, каждый хочет стать легким, беззаботным, ироничным и трогательным, как и сами картины.
Акварели Воцмуша – это маленькие истории. Были ли они на самом деле или приснились? Случились вчера или происходят прямо сейчас? Их сюжеты – настоящие сценарии – вдохновляют, а виртуозность техники и юмор автора никого не оставляют равнодушными.
Художник Аруш Воцмуш, он же Александр Шумцов, родился в городе Омске. Закончил Крымское художественное училище, учился во ВГИКе. С 1991 года находится в “творческом плавании”.
ОЛЕСЯ: Саша, как появился Аруш Воцмуш?
АЛЕКСАНДР: Это был где-то 1990 год. Я учился во ВГИКе на мультипликационном отделении. В общежитии у меня было четыре товарища. Мы решили завести свой журнал, чтобы в нем рисовать картинки: прибили толстую тетрадь в клетку к дверному косяку в кухне, и каждый придумал себе персонажа. Я просто перевернул свою фамилию. Мы нарисовали свои автопортреты, и у этой книги началась своя жизнь.
ОЛЕСЯ: В тот момент вы уже чувствовали себя художником? Или в какой момент вы ощутили, что стали художником?
АЛЕКСАНДР: На самом деле, я об этом никогда особенно не задумывался. Мне просто нравилось рисовать, валять дурака. С детства.
Эх, было время!
Когда я учился в художественной школе, я начал рисовать картинки для себя в каких-то альбомчиках. У нас были задания сделать иллюстрации к книге Александра Грина, Льва Толстого… Тогда для меня, для школьника, это был непростой материал. Я такой человек – я не могу погружаться в “не свое”. Приходилось преодолевать. Я стал придумывать какие-то свои истории и рисовать картинки. То, что мне хотелось. Там были мушкетеры, какие-то города, пираты…
Еще я занимался парусным спортом. Таким образом, все совместилось: морская романтика, рисование и социум, в котором приходилось выживать.
Александр является участником аукциона Sotheby`s в Тель-Авиве и более двадцати выставок разной географии. Член Союза художников России, Международного художественного Фонда, Международной ассоциации художников (UNESCO).
ОЛЕСЯ: Вы говорите, что не любите рисовать то, что не по душе, что не в вашем направлении. Заказы на картины вы тоже не принимаете?
АЛЕКСАНДР: Недавно у меня был один заказ. Нужно было нарисовать картину по фотографии. Молодая пара, они сидят на корабле, паруса, она вся в украшениях, там попугай какой-то, собачка. Сидят за столом с шампанским, а рядом железные бочки с нефтью. Меня уговорила попробовать девушка-галеристка. Я согласился. Долго откладывал, в итоге нарисовал без души и со слезами на глазах отправил. Конечно, не понравилось, потому что нет “искры”. Что касается заказов, если тема мне не близка, то я отказываюсь.
ОЛЕСЯ: А бывает такое, что вас просят нарисовать что-то на заказ, но то, что вы хотите?
АЛЕКСАНДР: Такое обычно бывает на мастер-классах, когда меня просят “Нарисуйте дерево! А на дереве девочка на качелях качается”. Но это происходит быстро. Это упражнение, в котором есть своя искра, свои эмоции. Это мне нравится.
ОЛЕСЯ: А почему именно акварель? Вы маслом не пишете?
АЛЕКСАНДР: Я раньше маслом писал, но для того, чтобы освоить этот материал и овладеть техникой нужны годы, а я учился спустя рукава. Было и масло, и графика, тушь, перо. И в итоге я пришел к акварели. В какой-то момент времени в художественном училище я легко нарисовал портрет акварелью – просто отключил голову, и все получилось само собой. Я понял, что это моя техника. “Это твое!”, – сказал мне мой внутренний голос, мое творческое эго.
В какой-то момент времени в художественном училище я легко нарисовал портрет акварелью – просто отключил голову, и все получилось само собой. Я понял, что это моя техника. “Это твое!”, – сказал мне мой внутренний голос, мое творческое эго.
ОЛЕСЯ: Какой факт вашей биографии вы считаете самым примечательным? Как бы вы продолжили фразу “Однажды я…”?
АЛЕКСАНДР: В детстве, когда мне было года три, помню, в Омске была “детская дача”, куда детей отдавали дня на три. Это был старый дом, в котором была большая комната с кроватками. Однажды после обеда дети наконец-то улеглись спать… Помню, луч света, и как в окно залетела белая бабочка. Наверное, в этот момент внутри все встало на свои места в первый раз. Это было чувство счастья или понимания без слов в тишине, что на самом деле есть жизнь. Это состояние закрепилось и в течение моей жизни посещает меня нечасто. Например, когда я делаю паузу в творчестве в процессе написания картины или гуляю по городу, или кого-то встречаю. Тогда на мгновение прилетает эта бабочка. Это то самое чудо жизни, когда вся вселенная внутри тебя объединяется.
Все на работу, а я домой
ОЛЕСЯ: Для вас быть художником означает уметь увидеть эту бабочку – поймать мгновение?
АЛЕКСАНДР: На самом деле, да. Когда смотришь на картину или кино или слушаешь музыку. Это можно называть чудом, мурашками, бабочкой. Это какой-то дзен. Просто в какой-то момент появляется “это” чувство.
ОЛЕСЯ: И сразу можно идти писать картину?
АЛЕКСАНДР: Можно ничего не делать, а просто наслаждаться этим моментом. Внутри на очень короткое время распускается цветок, а потом тебя снова охватывает чувство озабоченности, повседневная суета.
ОЛЕСЯ: Быть художником – это труд и работа над собой?
АЛЕКСАНДР: Да, это труд. Но труд тоже бывает разным. Иногда все получается легко, а бывают и сложные этапы, когда сомневаешься, расстраиваешься, не можешь собраться.
ОЛЕСЯ: У вас есть какие-то ритуалы, приметы, чтобы все получилось?
АЛЕКСАНДР: Когда передо мной стоит бумага, и я знаю что надо делать, то мне нужно “войти”. Я сажусь на диван, рядом стоит маленькая гитарка, и я начинаю играть. Происходят какие-то музыкальные вибрации, я чувствую момент, щелчок, когда в тебя входит этот творец, вы с ним сливаетесь и идете к рабочему месту. Это и есть ожидание, перекресток двух линий – тебя и внутреннего космического творца. Я не знаю, возможно, многие уже говорят об этом, а может кто-то уже описал этот процесс в диссертации.
ОЛЕСЯ: На ваших картинах много людей. Вы берете персонажей из жизни?
АЛЕКСАНДР: У меня в работах это, скорее, такие вымышленные “тараканчики”. Я показываю их в масштабе города или природы. Посмотрите, они же везде есть. Важен сам ритм этих людей. Они создают музыкальный ритм своего существования. Они как нотки, по которым можно сыграть.
Балтийский пес
ОЛЕСЯ: У вас много смешных и ироничных сюжетов. Юмор в живописи – для вас это хулиганство или определенный уровень в творчестве?
АЛЕКСАНДР: Нет, это просто потому, что я сам такой. Это часть характера. Все эти подписи к картинам… Например, бабушка зовет внука домой перед дождем. Казалось бы, самая обычная ситуация, но подпись придает картине совсем другой привкус. Если эту историю анимировать, то получится маленький мультик. А если человек прочитает надпись, то сразу представит себе эту бабушку и мальчика.
У меня тяга к маленьким историям. В этом есть поэзия и немного литературы.
ОЛЕСЯ: Вы придумываете название после завершения картины или до?
АЛЕКСАНДР: Иногда даже в процессе, но не раньше появления картины. Картина уже идет, и я понимаю, что это может быть. Иногда я мучаюсь, когда картина уже закончена. И называю ее просто, например, “Солнечный всплеск”. Не каждый раз получается.
ОЛЕСЯ: Вы всегда знаете заранее, какая картина получится?
АЛЕКСАНДР: Я знаю заранее, потому что я ставлю себе задачу. Иногда получается совсем другое. Иногда даже лучше, чем ты задумывал. Потому что в процессе творчества меняется внутренняя погода художника. Здесь ты солнечный, а потом внутри появляются хмурые тучи, идет дождь. И тогда картины тоже становятся пасмурными. Главное, чтобы все было легко и “не затерто”.
… В процессе творчества меняется внутренняя погода художника. Здесь ты солнечный, а потом внутри появляются хмурые тучи, идет дождь. И тогда картины тоже становятся пасмурными.
ОЛЕСЯ: Откуда вы берете сюжеты? Они у вас немного фантастические, сказочные.
АЛЕКСАНДР: Из жизни. В детстве во дворе я придумывал разные истории из головы. Собирались друзья и помогали мне придумывать. И это все естественным путем перешло в живопись, мои стишки и музыку.
ОЛЕСЯ: Вы играете музыку, пишете прозу, песни?
АЛЕКСАНДР: Я пишу маленькие рассказы. Но сейчас давно уже не писал. Я понимаю, что это такое на своем уровне дилетанта. Но мне это нравится.
Америка
ОЛЕСЯ: А что последнее написали?
АЛЕКСАНДР: Могу даже прочитать. У меня всегда с собой блокнот.
Где бог живет, в каких краях?, – спросил малыш меня, –
И правда ли, что им давно придумана Земля?».
А я сказал, что он живет у каждого внутри.
И на улыбку показал : “Вот он какой, смотри!”
ОЛЕСЯ: А вы издавали или издаете то, что пишете?
АЛЕКСАНДР: Я написал сказку-замысел давно, проиллюстрировал и сам издал. Теперь дарю друзьям. У меня много таких тетрадок. Я думаю, что я сейчас на пороге новой книжки. Надо только разобрать материал, понять где что, сделать иллюстрации. Там есть разные заметки. Детские и для взрослых. Как и в жизни.
ОЛЕСЯ: Саша, у вас есть ваша любимая картина?
АЛЕКСАНДР: Да, кажется, она называется «Музыкальная школа» – там задняя часть музыкальной школы со двора. Она сейчас находится в музее им. М.П. Крошицкого в Севастополе. Я ее немного стилизовал, добавил каких-то детских переживаний…
Александр с женой Дарьей
Фото предоставлены Александром Шумцовым
ОЛЕСЯ: Она любимая, потому что о личном?
АЛЕКСАНДР: Конечно, без личного переживания никуда не уйти. Там все сложилось так, как я и задумал. Она очень легко мне далась. Она честная и легкая.
ОЛЕСЯ: А если бы не художником, то кем бы вы стали?
АЛЕКСАНДР: Я хотел бы быть рок-музыкантом или блюз-музыкантом, играть на гитаре, выступать на площадках.
ОЛЕСЯ: Тема летнего номера «Городские джунгли». Какую картину вы бы написали на эту тему?
АЛЕКСАНДР: Наверное, Гонконг, небоскребы, которые вверху светло-зеркальные, а внизу – корни и дебри, ползают маленькие люди. В середине были бы одухотворенные ангелы, а внизу были бы задолбанные ангелы с тележками.
ОЛЕСЯ: Вы любите такие большие города?
АЛЕКСАНДР: Мне нравится смена всего.
Автор || Олеся Суджан, главный редактор
